Агенты Разума

Не обращая внимания на легкую дрожь Каллиста, Джейс облокотился на спинку стула.

– Мне довелось поучаствовать во многих боях и до, и после того, как я вступил в Консорциум, так что с тех пор я убил еще по меньшей мере пару человек – но это всегда была самозащита. Я никогда не делал этого намеренно, просто не давал им навредить мне или убирал их с дороги. С тех пор, как Теззерет нанял меня, я совершил немало отвратительных вещей, но по-настоящему убивать всегда приходилось тебе, или Бэлтрис, или кому-нибудь еще, и многие из наших жертв, пожалуй, заслужили смерть. Возможно, это был самообман, но я никогда не считал себя убийцей. И вот теперь, в Камигаве, я повторил то, что сделал с Альхаммарретом. Только на этот раз я совершил это намеренно.

Каллист кивнул. Ему показалось, что он все понял.

– И тебя беспокоит то, какие чувства вызвало у тебя убийство нэдзуми?

Но Джейс покачал головой.

– Нет, Каллист, – он повернулся к другу, и его взгляд был совершенно пустым, – меня беспокоит то, что убийство нэдзуми не вызвало у меня никаких чувств.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Всю неделю, прошедшую с момента возвращения из Камигавы, Джейс почти не спал. Его одолевали тревожные, выматывающие сны, по сравнению с которыми обычные кошмары казались чуть ли не пределом мечтаний. Он не мог разобраться в том, кем он был, кем становился. Он беспокоился о состоянии Консорциума, не понимая, почему столь важная операция была организована и проведена так ужасно, и что заставило Теззерета принять именно такие решения.

Но больше всего его тревожил тот факт, что Теззерет до сих пор с ним не поговорил, и каждый день он ждал этой неотвратимой встречи с нарастающим ужасом.

Поэтому, когда утром в дверь постучал гонец, вырвав Джейса из очередного беспокойного сновидения, и известил мага о том, что Теззерет ждет его, – причем не в зале для тренировок, а снаружи, на заброшенном участке Щербатой Пустоши, – он испытал нечто сродни облегчению.

Джейс выделил себе пять минут на то, чтобы побрызгать в лицо водой и натянуть синие штаны и рубашку, – плащ он решил оставить, поскольку не собирался никуда уходить, – а затем помчался по комплексу, выскочил наружу и свернул на одну из боковых улиц.

Он нашел изобретателя во внутреннем дворике, образованном стенами четырех соседних зданий, которые все еще лежали в руинах – постепенное возрождение района пока что их не коснулось. Сквозь разбитые булыжники мостовой проросли сорняки, а на стенах домов, словно краска, лежал толстый слой помета птиц, летучих мышей и грифонов. Но сам дворик кто-то успел основательно очистить от осколков камней и прочего мусора; помимо Теззерета, прислонившегося к стене в десятке ярдов от входа, в нем не было ничего и никого.

– Призови кого-нибудь! – четкий приказ изобретателя без труда можно было расслышать на другом конце двора.

– Что? – Джейс, уже открывший было рот для приветствия или хотя бы для оправдания, застыл в недоумении. – Что я должен…

– Призови кого-нибудь! Сейчас же!

Потрясенный яростью в голосе Теззерета, которую можно было буквально осязать даже на таком расстоянии, Джейс решил больше не задавать вопросов. Все еще не вполне понимая, что происходит, он проник в эфир, простирая свою волю между мирами. Перед ним в завесе реальности открылось крохотное отверстие, из которого выскользнула облачная фея, принеся с собой из неба иного мира легкое облачко водяного пара. Джейс уже не раз призывал эту фею. Она мельком улыбнулась магу, приветственно кивнула и огляделась с озадаченным выражением личика.

Теззерет отлип наконец от полуразрушенной стены и швырнул вперед нечто, что до этого прятал в своем эфириевом кулаке.

Кривобокий железный диск, украшенный маленькими острыми выступами, полетел на удивление ровно и прямо. Вращаясь, он пересек двор и упал на камни в нескольких футах от Джейса.

Как только диск приземлился, он начал меняться и складываться, взывая к энергии других миров, подобно магии призыва самого Джейса. В мгновение ока устройство выбросило пучок извивающихся механических щупалец, став похожим на перевернутую железную медузу, и забилось на земле перед магом. Там, где щупальца соприкасались друг с другом, вспыхивали тусклые огоньки, как в плавильной печи. Они напоминали злые нечеловеческие глаза, зорко следящие за добычей из металлических зарослей.