агланолн

Вадим пытался вырваться, но не мог. Множество когтистых лап хватало его со всех сторон. Тогда на помощь пришли ноги.

Сверхускорение!

Ноги заработали, как мельницы.

В следующий миг он понял назначение защитного слоя. Встретившись с плотной материей черни, оболочка вспыхнула.

Плоть черни превращалась в клочья и разлеталась повсюду, как пепел. Из черного облака навстречу Расину выступил хомун. Он был на две головы выше Вадима.

– Зря сопротивляетесь, Вадим Борисович, – сказал черный хомун голосом Гаерского. – Здесь – ваше окончательное пристанище. Попутчицы нет в живых, и вам некуда идти.

– Тебя ждет озеро преображения, – раздался над самым ухом нежный голосок, и в каждой нотке звучала фальшь.

Гаерский-чернь вцепился Расину в плечи и стал рвать его на части. Оболочка затрещала, тело стало менять форму.

– Вы должны расплатиться за свою ошибку, – спокойно говорил черный хомун.

Вадим ударил его в живот – один раз, затем десяток. Затем сотню. Живот Гаерского раскурочило, оттуда стали вываливаться куски черной плоти, из прорехи хлынул огонь, но чернь не отпускала.

– Следуйте за нами, – говорил Гаерский.

Из-за его плеча выступила рыжеволосая девушка.

– Расслабься, не бойся, – сказала она. – Здесь тебя не ждет ничего плохого. Ты забудешь свою вину, искупишь её в озере преображения и станешь одним из нас...

– Кто ты?! – крикнул Расин.

– Не сдавайся… – долетел издалека глухой стон.

– Доэ! – заорал Вадим. – Где ты?!

– Сжигай их!.. – раздалось в ответ. – Двигай вперед!..

– Ты цела?!

– Вперед двигай!

Вадиму удалось, наконец, сорвать с себя пылающий прах Гаерского.

– Уйди, чернь! – крикнул он в лицо рыжеволосой девушки. – Я сильнее тебя! Если ты была когда-нибудь живой – отступи! Не хочу убивать тебя во второй раз…

– Вадим! – взмолилась девушка. – Прошу тебя, иди со мной… Нас ждет вечность, которую мы проведем вместе.

Она протянула руки для объятий, и Расин увидел катышки на её свитере.

– Прочь!

Он нанес рубящий удар, снес Доэ голову, надплечье и левую руку. Останки тут же почернели и разлетелись.

– Доэ! – опять закричал Расин.

– Вперед! – раздалось из темноты. – Не останавливайся.

Где он, этот «перёд»?

Вадим бросился туда, где только что стояла девушка, выставил перед собой руки и побежал.

– Доэ!

Чернь продолжала хватать лапами.

– Доэ!

– Я здесь! – голос прозвучал рядом.

– Где ты? Как мне к тебе добраться?! Здесь ни черта не видно!

– Сжигай их! – проревела Доэ. – И не останавливайся! Я иду за тобой!

Вадим снова с бешеной скоростью завертел руками. Из тьмы выхватывались шматы горящей черни, и он их отбрасывал подальше от себя.

Иногда он оборачивался назад, окликал Доэ. Она отзывалась, всякий раз наказывая идти дальше. Путь, который прокладывал Вадим, превратился в полыхающую топку. Вновь и вновь навстречу выступали Гаерский и рыжеволосая девушка.

Внезапно впереди, из-за плеча рассыпающегося Гаерского, блеснул свет. Сияние на миг ослепило Вадима, он нанес насколько мощных рубящих ударов, просвет расширился, и теперь стало возможным выбраться на…

Живописный песчаный берег.

Линии невысоких холмов отличаются друг от друга оттенками – бледно-зеленые, синеватые, лиловые. Местами изумрудные шапки невысоких рощ. Но – странность: смотришь на них – и они есть, отведешь взгляд в сторону – исчезают.

Вадим обернулся. Море смолы. Абсолютный штиль.

Сквозь оболочку он чувствовал: в икры ног по-прежнему впиваются цепкие лапы черни. Расин шагнул обратно, в море. Погрузился в густую чернь.

– Доэ!

На плечах и груди амальгама истончилась, кое-где её совсем уже не было.

Обнаженные места особенно ощущали щипки, словно сотни раков цеплялись клешнями.

– Доэ, отзовись! Я нашел берег!

– Я здесь, не кричи. – Доэ стояла рядом.

Увидев ее, Вадим чуть не ахнул. Девушке досталось намного больше, чем ему. Доэ выглядела так, словно её пропустили через мясорубку.

Вадим несколько раз сильно ударил в окружающую чернь и, подхватив девушку под руки, ринулся на берег.

За узкой линией пляжа начинался невысокий косогор, покрытый травой. Вадим с Доэ поднялись вверх, расположились на пологом склоне.

Доэ упала на траву и рассмеялась. Она была такой же, как прежде: старый свитер, потертые джинсы. Все, как после стирки – ни пятнышка.

– Приведи себя в порядок, – строгим тоном, но с насмешкой в голосе, сказала Доэ.

Вадим сначала попытался обрывать струпья амальгамы, но затем сообразил и впитал остатки оболочки кожей, не рассчитал и на какой-то миг снова остался без одежды, Доэ нахмурилась, но в следующий миг на Вадиме красовались черные доспехи, похожие на те, в которых он покинул Кантарат.

Доэ села, сорвала травинку, полюбовалась ею и бросила в сторону моря. Тут же на её месте стали расти кустарники можжевельника – темно-зеленого, с золотистыми вкраплениями. Они поднялись прямо на глазах и скоро закрыли собой неприглядную поверхность моря.

– Что дальше? – спросил Расин. – Ты не забыла, для чего мы сюда пришли? Кажется, ты хотела показать мне место, где находится…

– …твой кашатер, – завершила Доэ. – Можешь не переживать. Я тебе покажу его в два счета. Но что потом? Ты опять отправишься в Кантарат?