Агнесса

Холодный беспристрастный взгляд?

Представить страшно, что начнется,

Когда затеют разговор

Любовник – с мужем-рогоносцем,

С ограбленным беднягой – вор…

Дух испустивший на кровати,

С желудком, полным мышьяка,

Отравленный наследодатель

Спрос учинит с наследника…

Всё то, что пряталось веками

От тысяч любопытных глаз,

В одно мгновение предстанет

Без одеяний и прикрас:

Все гнусности и преступленья,

Предательство, обман, подлог,

Все низости без исключенья,

В определённый свыше срок

Седое прошлое предъявит

Интригам всем наперекор –

Так вешний снег, неспешно тая,

Являет миру грязь и сор.

Пусть всё вокруг горит огнём!

Пусть наши души станут пылью!

Живём – как будто не умрём,

И умираем – как не жили…

Как поздно постигаем мы

Закон седого мирозданья –

Не существует свет без тьмы,

Как нет греха без воздаянья!

СЦЕНА XXIV.

БИБЛИОТЕКА ГОЛЬШАНСКОГО ЗАМКА.

11 октября 1618 г.

На письменном столе стоит портрет Агнессы, разложены её личные вещи: гребень из слоновой кости, оправленное в серебряную раму зеркало, чашка из китайского фарфора с маленькой золотой ложкой. На спинке кресла висит бледно-голубое платье.

На полу лежит книга «Об обращении небесных сфер» Коперника.

За столом, погружённый в размышления, сидит Томаш Сапега. За его спиной стоит тень Агнессы – бледная, закованная в цепи, с длинными развевающимися волосами, одетая в длинную смертную рубаху с распахнутым на груди воротом и верёвкой на шее.

Томаш по очереди перебирает разложенные на столе вещи девушки, затем поднимает с пола книгу Коперника – из неё выпадает лист бумаги. Томаш поднимает её.

Голос Агнессы

«Люби – и будет все, что хочешь:

Огнём алеющий закат,

Объятья теплой майской ночи,

Цветов пьянящий аромат,

Лобзаний сладкое томленье,

Свечей оплывших нежный свет,

Двух разных душ соединенье

Среди созвездий и планет,

Надеждой сотканные строчки,

Реализация мечты…

Люби – и будет все, что хочешь:

И буду я, и будешь ты!».

Томаш Сапега

(прижимая письмо к губам)

Хранит безмолвие могила,

И время зыбкое молчит,

И лишь Агнессы образ милый

Витает в пламени свечи.

Она… она… везде она…

Глаза, небесных сфер светлее,

Плеч обнаженных белизна

И ямочка на тонкой шее…

Но это призрак… вот посуда…

Вот платье… гребень костяной…

Вот зеркало… и отовсюду

Холодной веет пустотой…

Томаш Сапега берёт в левую руку пистолет, в правую – перо, и пишет:

«Все на земле имеет цену:

Медь, золото, стекло, бриллиант…

Лишь человека жизнь бесценна –

Её не впишешь в прейскурант…

Бесценна… Дальше – многоточье,

Безмолвие и тишина…

Каким чудовищным подстрочьем

Звучат священные слова!

Бесценна… ломаного гроша

За нашу жизнь никто не даст!

И правосудие ничтожно,

И безответны небеса!

Но в непрерывных размышленьях

Я, наконец, нашёл ответ:

Венец всему не жизнь – забвенье!

Душа за душу! смерть за …!»

Агнесса

Нет!

Томаш оборачивается.

Томаш Сапега

(пятясь от призрака)

Агнесса, это ты? Могила

Свои разверзнула уста?

Агнесса

К Саулу призрак Самуила

Пришёл однажды неспроста.

Пусть я бледна и холодна,

И сердце биться перестало,

Я не жива – но не мертва.

В моём конце – моё начало.

Слышен первый крик петуха.

Агнесса

(приближаясь к Томашу)

Внимай мне! Скоро я уйду –

Рассыплюсь в хладный прах, исчезну –

В бессмысленную пустоту,

В зияющую мраком бездну.

Так много хочется сказать –

О самом важном, самом главном,

Пред тем, как смерть рукой костлявой

Наложит на уста печать…