Агнесса

Патриарх Игнатий

(отступая в сторону и давая дорогу процессии)

Входи!

Бонавентура Раковский

Войди в свой погребальный склеп!

Из праха вышла – в прах вернешься!

Нетленного на свете нет:

Сталь и бумага, рвань и роскошь,

Земля и камень, ночь и день,

Огонь и лёд, Луна и Солнце –

Всё в мире превратится в тлен,

Всё в мире прахом обернется!

Ты скроешься в бездонной мгле,

Где нет ни радости, ни страха!

Тлен – к тлену, а земля – к земле!

Отныне ты – лишь горстка праха!

Отец Иоаким и горбатая монахиня силой вводят Агнессу в склеп и заставляют встать на колени.

Патриарх Игнатий подаёт знак кузнецам, те подходят к Агнессе.

Подмастерье

Простите нас великодушно,

Мы люди подневольные.

Агнесса

Скорее делайте, что нужно,

Лишь боль не причините мне.

Кузнецы заводят Агнессе руки за спину и приковывают цепь оков ко вделанному в стену кольцу, после чего торопливо выходят из склепа.

Агнесса пытается подняться с колен, однако цепи не позволяют ей встать, и девушка остаётся в коленопреклонённой позе.

Патриарх Игнатий

Умерь свой горделивый пыл!

Ты – труп! Земля тебе периной!

Отец Иоаким

Всё кончено! Твой час пробил!

Бонавентура Раковский

Прощай навек! Покойся с миром!

Агнесса стоит на коленях, низко опустив голову и скрыв длинными волосами лицо. Патриарх Игнатий совершает крёстное знамение, после чего выходит из склепа, за ним следует Бонавентура Раковский.

Анна Алоиза торопливо бежит за ними, но цепляется подолом за трухлявый гроб, тот распадается, и из него высыпаются кости человеческого скелета – Анна Алоиза испуганно подбирает подол платья и торопливо выходит из склепа.

Последними покидают подземелье отец Иоаким и горбатая монахиня. Слышен скрежет засова, скрип запираемого замка – Агнесса продолжает неподвижно стоять на коленях.

Наконец девушка поднимает голову.

Агнесса

Я – тень – без тела и души…

Холодный пепел… Прах недвижный…

Видение в ночной тиши…

Дух без желаний и без жизни…

Тепло угасшего огня…

Погрешность логики и счёта…

Квадратный корень из нуля…

Упавший камень с небосвода…

Глухой безмолвный диалог…

Ошибка вечного закона…

Необъяснимый парадокс…

Недвижная стрела Зенона…

Короткий вздох… неслышный крик…

Бездушная, как труп, машина…

Иссякший, высохший родник…

Агнесса кивком головы смахивает волосы с лица и, звеня цепями, пытается встать с колен.

Нет, я не тень, нет, я не глина –

Я – разум, устремлённый в век!

Я мыслю, я люблю, я верю!

Я – соль земли! Я – человек!

Я – че-ло-век! Dum spiro – spero!

Эхо криков Агнессы разносится по пустым коридорам подземелья монастыря.

СЦЕНА XXII.

ПОГРЕБАЛЬНЫЙ СКЛЕП МОНАСТЫРЯ ФРАНЦИЗСКА АССИЗКОГО.

10 октября 1618 года.

На полу в беспорядке валяются трухлявые обломки гроба и фрагменты человеческого скелета – грудная клетка, кости рук и ног, череп без нижней челюсти.

В глубокой нише, на четверть заложенной свежей кирпичной кладкой, на коленях стоит прикованная к стене Агнесса. Рядом с нишей стоит бочка с известью, лежат несколько кирпичей, а также рабочий инструмент каменщиков

.

Агнесса

Туман поднялся над водою,

Сомкнулся жизни небосвод,

Влекомый стрелкой часовою,

Произошёл круговорот.

И время, каплею за каплей,

Ушло в песок, в безвестность, в тлен,

Продольная черта на камне

Отметила ушедший день.

Всего один… какая малость!

Один – почти что ничего.

Кто скажет – сколько их осталось?

А, может быть, ни одного?

Небытие! Меня страшит