Агнесса среди волков

Здесь я застала не только Аркадия, но вездесущую Агнессу Владимировну; воинственная старушка, услыхав шум, спустилась на лифте — вид у нее, в бумазейном цветастом халате и со шваброй в руках, которую она захватила на всякий случай, был очень забавный. Ее тоже пришлось успокаивать — я не стала посвящать ее во все подробности, а просто сказала, что соседский пес сначала отогнал от меня каких-то хулиганов, а потом, перевозбужденный, накинулся заодно и на моего приятеля, поджидавшего меня возле подъезда. Убедившись, что со мной все в порядке и что я явно не собираюсь приглашать ее к себе, она нехотя вернулась домой.

На этот раз на ручке моей двери ничего не было, никаких веревочек и презентов — я теперь за этим тщательно следила. Мы с Аркадием вошли в квартиру; я, конечно, была не в восторге, но что я могла поделать? Отправить его сейчас домой было бы по меньшей мере невежливо.

Аркадий совсем не пострадал, только на плаще его оказалось много собачьей шерсти. Тем не менее вид у него был неважный, да я и сама чувствовала себя не в своей тарелке. Поэтому, проигнорировав принесенную им бутылку сухого вина, я вытащила из бара едва початую бутылку коньяка, которую я всегда держу для таких случаев, и стопки; прежде чем поставить ее на стол, я налила себе полную рюмку и тут же опрокинула. Я не алкоголичка, но коньяк меня успокаивает куда лучше, чем любые транквилизаторы. Вот и сейчас я почувствовала, как по жилам у меня разливается приятное тепло, и тут же пришла в себя и начала придумывать, как бы побыстрее избавиться от Аркадия. Выгнать его, даже не напоив чаем, было бы неприлично, и я поставила чайник на плиту.

Аркадий казался очень взволнованным. Неужели он пришел опять делать мне предложение? Он приступил сразу к делу:

— Агнесса, что бы я ни говорил, я все равно люблю тебя и мечтаю о том дне, когда ты согласишься стать моей женой.

О Боже, все с самого начала, подумала я про себя, но промолчала и постаралась придать своей физиономии самое внимательное и понимающее выражение.

— Я понимаю, у тебя могут быть какие-то обстоятельства, которые мешают тебе выйти за меня замуж, но в любом случае я хочу оставаться твоим другом и надеюсь, что ты пересмотришь свое решение.

Я торжественно поклялась ему, что всегда буду его другом, чуть ли не до гробовой доски. А потом вдруг сменила тему:

— Скажи, ты приехал на машине?

— На машине? На какой машине? Свою я продал тогда, когда лопнул «Пересвет». У меня сейчас небольшие финансовые затруднения. Нет, я приехал на метро.

Убей меня Бог, не могу вспомнить, какой марки была машина у Аркадия и какого она была цвета. Кажется, белая. Но вряд ли иномарка. Не спрашивать же его сейчас об этом?

Аркадий сказал, что, не застав меня на работе — он заходил днем в особняк на Ордынке, надеясь получить какую-нибудь информацию о сбежавшей фирме, — решил без предупреждения нагрянуть ко мне домой, потому что иначе у тебя нашлись бы важные дела, и ты отложила бы встречу на неопределенный срок. Позвонив в дверь и убедившись, что меня нет дома, он решил спуститься и подождать меня у подъезда. Не успел он выйти на улицу, как услышал лай и крики: пока он соображал, что ему делать в этой ситуации, появились мы с Людой и бобтейлом.

— А теперь расскажи, кто на тебя напал, — потребовал он.

— Не знаю, какие-то хулиганы, или, вернее, один хулиган, но с меня и этого было вполне достаточно, — ответила я.

Обычно я довольно откровенна, но последние события заставили меня быть осторожной. Аркадий — не тот человек, которого я бы стала посвящать в подробности своих последних приключений.

На этот раз мне удалось от него отделаться удивительно легко — уже через час он надел на себя почищенный мною плащ и собрался уходить, до последней минуты уверяя меня в постоянстве своих чувств. Напоследок он склонился и поцеловал меня в губы; мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы не отшатнуться.

Этот поцелуй оставил у меня самый отвратительный осадок. Когда его губы дотронулись до моих, я вдруг представила, как он вот так же нежно целует мужчину — и мне стало почти физически нехорошо. Мой опыт и интуиция подсказывали мне, что если он не чистый гомосексуалист, то, во всяком случае, бисексуал, и я ничего не могла поделать с чувством омерзения. Зачем я нужна ему? Зачем он сегодня ко мне пришел? Не стоит ли он за теми неприятностями, которые выпали на мою долю в последнее время? И почему Леша так сегодня на него набрасывался — был ли он просто перевозбужден или Аркадий и есть тот, кто напал на меня в темноте? Успел бы он добежать до моего подъезда, пока мы с Людой звали к себе пса? Конечно бы, успел…