Читаем Агни-Йога. Высокий Путь, часть 1 полностью

Сестра О[риола] передает: «Тальбот, ты в третий раз произнес свою губительную формулу. Ею ты проводил меня после первого допроса. Ее ты шепнул жене Хана, и теперь ты ее повторил девочке, которая лицом похожа на Жанну д’Арк. У твоего друга Кулодея радость. Прими тяжкий труд искупления, через пять лет снова можешь назвать А[ллал]-М[инга] Учителем, если донесешь крест и чашу. “Я первый предам тебя на костер”, — сказал Тальбот Жанне д’Арк. Теперь запомни эти слова, чтобы очистить себя. Запомни и другие слова, которые сказал Тальбот женщине: “Довольно простора около очага”, — когда укорял Меня за подвиг. Теперь пойми значение женщины за пределами очага. Теперь прими заслуженный крест и трудись! Так могут проявляться волны кармы в испытаниях, и малейшее сходство черт может вызвать ощущение далеких веков. Теперь не давай радости Кулодею!»

Можно радоваться вашему желанию построить Общину. Считаю, дух Удраи вознесется там. Убежище для ищущих духовного знания. Наследие Учителя Жизни явит заросль гор около тропы к Нам. Маленькое место с храмом и семью домиками будет утверждением искания. Не случайно земля Шакья ждала заботливую родную руку — стоит поработать. Ярко можно разбросать идею Шт[атов] А[зии], и знамена сольются вместе.


1499 1 декабря

Урусвати права, Мы мечтаем быть сотрудниками, но не Иерархами.

Кто шепнул мне на ухо «птица Моя»?

Христос.

Кто произнес: «Колудия»?

Сам Будда.

Что означает это слово?

Полагающая душу свою в силе устремления.

К кому это относится?

К твоему устремлению.

Меня мучает, что я не могу победить неприязнь к Чахембуле.

Неприязнь лишь справедлива, по существу и мерило.


1500 3 декабря

Посмотрим на Тибет как на чашу опорожненную.

Фуяма прав, желая достать картины из Л. Пора спасать. Надо принять меры, иначе слои злословия Нам неприятны. Лучше уничтожить картины, нежели видеть их у невежд.

Вопрос о серии Майтрейи.

Хуже, ибо видят их одни предатели. «Ушедшие племена Шамо и Гоби» откроют новые возможности Удраи. Как видите, ничто не забыто из Наших первых бесед. Также и будущее начертано в кусках разноцветных стекол.


1501 5 декабря

Конечно, «Свет очей» придет в Индию, и малые недостатки простятся возрастом. Выкрики безумной злобы не имеют значения. Фуяма прав — немедленно отослать одержимого в Бомбей. Также можно оградиться от опасных, мелких явлений бывшего колдовства. Посылаю защиту от злых ничтожеств. Имя названное уже много веков следит за бывшим рыцарем. Так может поражать явление мелкого окрика, ибо содержание его всегда ложно, даже по построению.

Относится к выкрикам, которые я слышала ночью.

Злые крикуны не могут убедить даже подбором выражений.

Но незадолго до нашего отъезда в Тибет я видела и слышала слова: «Там будет хуже», и они оправдались.

«Там будет хуже» — неверно, ибо лучше сказать «Там будет труднее», ибо слово «трудно» сопряжено с подвигом. Между тем для темных каждый труд хуже. Называю трудом осознание увеличения подвига, ибо привлекает на великое место новых людей.

Наши беседы с ламами могли быть так же значительны.

Спор с ламами бесполезен, ибо Лхаса будет очищена внешними обстоятельствами. Ваше важное положение в Лхасе обеспечено, ибо народная молва уже укрепила великого посла Запада. Можно достичь легенду обиванием порогов или перенесением несправедливости.

Но обивание порога не соответствует нашему духу, предпочла бы обойтись без легенды.

Именно предпочитаем не шагать через ветхий порог Далай-ламы, но пройти Тибет, как судья. Еще несколько справедливых суждений занесите о Тибете. Конечно, народ не всегда виноват.


1502 7 декабря

Напишем, переходя границу Тибета, приблизительно так: Великий Лама, пришедший с гор, сказал нам: «Перед великим временем Майтрейи пусть будет дана Тибету возможность укрепить и очистить великое Учение Благословенного Будды. Как указано в пророчествах, придете от Запада и принесете знак достоинства, приношения и новое единение Учения. Если Лхаса примет знак испытания, то время Майтрейи не минует Тибет. Но если единение с верующими Запада будет отвергнуто, то каждая тягость ваша падет на главу Тибета и потеряет Тибет свободу и чистоту Учения. Пусть исполнятся пророчества! Сказанное так же верно, как под камнем Гума лежит пророчество Великой Шамбалы!» Выполняя указанное Великим Ламою, мы принесли Тибету дружбу и богатство, но были приняты как разбойники. Мы прошли двадцать четыре страны и принесли через опасности Свет Учения. Пусть исполнится пророчество! Пусть засияет новый поток Учения!

Сказанное так же верно, как под камнем Гума лежит пророчество Великой Шамбалы!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее