Агнцы у порога (СИ)

— Хорошо, — кивнул Колтри — с очевидным облегчением. — Однако, я так полагаю, прямо сейчас вы намерены пополнить ряды армии… Кем?

— Сколько у нас добровольцев? — я оглянулся на Тилля, стоящего за моим правым плечом.

— Тысяча двести, — отчитался он, — с хвостиком.

— Значит, так… — я вздохнул. — Триста и тот самый хвостик — воздушные. Основной профиль — разведка. Сразу после прохождения первых тренировок — поступают в распоряжение Талины. Сюда, кстати, идут все наиболее слабые добровольцы — женщины и подростки.

— Хорошо, — Тилль сделал себе пометку. — Дальше?

— Семьсот — ледяные, — я хотел сделать отряд побольше, чтобы часть оставить в столицу, а часть можно было потом отправить куда-то на границу.

— Остаются двести, — ответил Тилль.

— Спасибо, я умею считать… — съязвил я. — Их пока не трогаем — до момента, когда будет построен новый алтарь-преобразователь. Так, магистр?

Я помахал книгой с описанием видов монстров.

— Вижу, вам что-то приглянулось, Ваше Величество, — сдержано заметил маг.

— Что-то? — хохотнул я. — Да почти всё! Но вот эти существа…

Я раскрыл книгу на нужной странице и продемонстрировал её остальным. Изображение пыталось передать внешний вид тёмного духа, полуматериального существа. Что-то вроде того же воздушного элементаля, только из чёрного дыма.

— Знаете, — заметил Колтри, — если вы создадите это существо — нападки со стороны Санглата могут стать… сильнее.

— С такими существами они уже не будут меня волновать, — довольно проговорил я. У теневых духов было одно качество, которое меня моментально привлекло: телепортация. Точнее, это было сворачивание пространства в узел, с моментальным преодолением больших расстояний — но это уже были тонкости, и я не желал в них вникать.

— Оставшиеся двести идут туда, — распорядился я. — Включая, кстати, тех, кто из местных — на них у меня вообще особые планы.

В принципе, это были ещё более идеальные шпионы, чем воздушные элементали. Такие же неуязвимые, невидимые и нематериальные (пока не захотят проявиться в реальности). Да, они были немного слабее в бою — у воздушных был внушительный атакующий арсенал. Но телепортация… Существо, способное стать и связью, и разведкой, и кем угодно!

— Кстати, — сообразил я. — Любым нашим шпионам — всем этим бывшим уличным карманникам и тайным убийцам — предложите перевоплотиться в них же. Обещайте тройную прибавку к жалованию, повышение… Вы понимаете, какой это потенциал!

— Я-то понимаю, — заметил Тилль, делая ещё одну пометку в бумагах, — но не окажется ли в итоге, Геневис, что ты станешь человеком-королём среди подданных-нелюдей?

— Ну уж прям, — усомнился я. — Откуда столько-то добровольцев?

— Пока — неоткуда, — возразил Тилль. — Но ты же постоянно повышаешь ставки. Недавно это был экстренный ход, чтобы одержать победу над мятежниками. Сегодня — уже регулярное пополнение армии. Людьми, между прочим, которые не военные и никогда ими не были.

— Ты считаешь, наши элементали плохо показали себя в бою? — удивился я.

— Я считаю, — покачал головой мой помощник, — чтобы проводить такие реформы, нужно ясно видеть конечный итог, к которому ты стремишься — и после достижения которого ты скажешь себе «хватит».

— О, я вижу, — заверил его я. — Я вижу.

Это было правдой, и я видел — своё имя, вписанное в историю, королевство, ставшее более великим, чем когда-либо, и, возможно, даже страна, населённая монстрами.

Ведь, в конце концов, разве это не более революционно, чем всё, что делали все предыдущие короли моей династии, вместе взятые?

Глава 5 — Поступь прогресса

Наверное, со стороны это было на какую-то странную игру: я предлагал на очередном заседании совета очередное новшество, а все мои помощники наперебой доказывали мне, почему эту идею не стоит реализовать.

Причём именно доказывали — я сразу объявил, что никакие доводы в духе «это традиция, у нас так не делают» не принимаются, и если кто-то хочет в чём-то меня разубедить — пусть ищет логическое обоснование тому, почему плохая моя идея.

Например, если в одной из областей страны, как выяснилось, давно — лет пятьсот назад, в эпоху полного варварства и разобщённости — была очень дешёвая древесина, но дорогой камень, то это не причина следовать «традиции» и продолжать мостить там дороги деревом.

С другой стороны, если я предлагал повысить налоги на работорговлю, а сэр Гравуар, отец моего дегустатора и главный казначей, заявлял, что в таком случае поток работорговли просто пойдёт через Вельговию (где сейчас как раз условия чуть-чуть менее выгодны, чем у нас) — то я ему верил и сворачивал начинание.

Была, конечно, одна область, к которой я относился со смешанными чувствами — религия. Я твёрдо знал, что Боги существуют, и полностью игнорировать её я не мог. Но, с другой стороны, иногда требования жрецов выглядели крайне странно, а довод «Клорас не одобряет подобного» вызывал у меня приступы тихого гнева.

Кто вам это сказал? Лично Клорас? Чёрт его знает, конечно… такие идеи я откладывал на время, но не сворачивал до конца.