Агония

— Чё мужика хотеть, он же не мороженое. Ну-ну… — и снова рассмеялась: — Ой, не могу-у-у, вспомнила, как Владик тогда пришел… ладно, мол, девочки, отдыхайте, я пошел, меня тут не ждали… Этому пофиг, что его не ждали, и даже пофиг, что у Регинки есть Владос… Очуметь. Ты бы себя видела сейчас.

— Вадик, блин… — Регина оглядела себя и, раздраженно выдохнув, потерла горящее лицо. Запустив пальцы в растрепанные волосы, увела ладони к затылку. Заколку она потеряла где-то на восьмом этаже, когда бежала вниз по лестнице. Майка на ней болталась на одной бретели, потому что вторую Шамрай успел развязать.

— Угу, как еще в одежде вернулась.

— Случайным образом. — Поправила топ и завязала на плече лямки.

— Владоса надо бросать, однозначно, — серьезно заключила подруга.

— Владоса бросить вообще не проблема. Это никогда не было проблемой. Проблема в другом. Как ее решить, я пока не знаю.

— Ща придумаем, рассказывай, что за страсти.

Глава 8

— Здравжелаю, Константин Львович! — гаркнул Вадим. Раскатистый окрик пролетел по гостиной, остановив отца у изящно закрученной лестницы.

— Ой, Вадя, не ори, — скривилась мать и подняла ладонь, словно хотела защититься от этого крика. — Как начнешь орать, уши закладывает.

— Все клоунничаешь? — Константин Львович положил ладонь на ажурное ограждение из белого металла, собираясь подняться на второй этаж.

— Никак нет! Честь отдаю за пироги, как обещал!

— Когда уже за ум возьмешься?

— Так не за что же. Сказали же. Тридцать лет — ума нет…

— Зайди потом ко мне. Я тебе документы отдам, их надо Анатолию Борисовичу отвезти, мы сегодня разминулись. Завтра меня с утра не будет, а их надо срочно в работу пустить.

— С водителем отправь. Мне не по пути.

— Сделай так, чтобы было по пути.

— Понял-понял, — послушно кивнул Вадим. — Для бешеной собаки семь верст не круг, а для меня и десяток вообще не круг. Будет по пути.

Отец поднялся на второй этаж, в кабинет.

Мать, перебиравшая на столе свежесрезанные цветы, снова оживилась:

— О чем мы говорили?

— О том, что Владик молодец.

— Да-да, умница просто, — согласилась Ангелина Дмитриевна, подрезая стебли.

— Ладуля у нас всегда был умницей, зайка наш, — с усмешкой глянул на сестру и отодвинул чуть подальше свою чашку, пока мать во вдохновенном порыве не приправила чай лепестками и листьями цветов.

— Наверное, женится скоро. Тебе, кстати, тоже пора об этом подумать.

— Подумаю, раз пора. Сейчас прям подумать или попозже?

— Мне кажется, чего-то не хватает. Да? — поставила получившийся букет в вазу и оценила его задумчивым взглядом.

— Мама, здесь определенно не хватает революционных гвоздичек.

Ангелина Дмитриевна непонимающе уставилась на сына.

— Красненьких, я имею в виду.

— Думаешь, да? — засомневалась.

— Мама, я в этом уверен.

— Так, пойду срежу, — взяла со стола садовые ножницы и энергично двинулась на улицу. Крикнула из холла, не оборачиваясь: — Я серьезно! Сколько можно по проституткам шляться?

— Вот и Соню нашу ни за что проституткой обозвали. А она совсем даже не проститутка. Она всего лишь девушка со свободными взглядами и денег за это не берет. Прошлый раз не считается, у нее правда на такси денег не было. Я ж не мог не дать, не дай бог у меня останется.

— Ты еще маме скажи, что с Сонькой спишь, у нее инфаркт будет.

— Сестра, ты не находишь, что флористика вообще не мамино призвание?

Светка захохотала:

— Хорош уже маму стебать.

Через пару минут мама стремительно вошла в гостиную, неся в руке несколько пышных красных гвоздик.

— Так, о чем мы там говорили? — присела на диван рядом с сыном и придвинула к себе вазу с цветами.

— Мама, мы говорили о проститутках, — напустив на себя серьезный вид, напомнил Вадим, и Светка снова затряслась беззвучным смехом.

— А я думала, мы говорили о тебе.

— Точнее, обо мне и проститутках. О моих с ними взаимоотношениях.

— Вот именно! Найди себе приличную девушку! — запальчиво воскликнула мать.

— Мама, не волнуйся. У тебя же давление. Как у Владика?

— Что «как у Владика»?

— Девушку.

Ангелина Дмитриевна на миг задумалась, убрала со лба челку, поправив свои короткие темные волосы, и уверенно кивнула:

— Да, как у Владика.

— Понравилась тебе Регинка?

— По-моему, порядочная девочка. Рейманы другую не примут, — нахмурилась, втискивая в букет принесенные гвоздики.

— Тогда зачем искать «как у Владика»? Давай у Владика ее заберем. Как говорится, была ваша — стала наша, — засмеялся Вадим.

Мать ошарашено глянула на сына, рассмеялась короткими захлебывающимися смешками и слегка хлопнула его по плечу:

— Вот, что ты такое говоришь! С юмором у тебя, как всегда, плохо!

— С юмором у меня вообще никак. Особенно когда водку коньяком начинаю запивать.

— Вот сказал так сказал. Насмешил, сынок, не могу, — еще раз рассмеялась. — Нет, все-таки иногда и ты можешь пошутить.

— Серпом по яйцам только раз полоснуть можно. Поэтому шучу я редко.

— Вадим, ну где твоя врожденная интеллигентность? Ну что это такое? Что за выражения?

— Моя чего-чего? — сдул оранжевую пыльцу с белой футболки у себя на груди. Заодно и Светке на коленку дунул: спасибо маме, плакали ее светлые джинсы.

— Воспитанность твоя, говорю!