Агония

— И вообще, у тебя куча баб… подруг, блин, как собак нерезаных! — наконец придумала, чем его отвлечь.

Помогло. Он привстал, навис над ней и окинул шальным, но не от алкоголя взглядом.

— Так мне лет — не восемнадцать… поэтому и накопилась… куча баб… — оперся локтями у нее над плечами, стиснув, чтобы не смогла выскользнуть. Снял резинку и запустил руки в волосы, начав перебирать растрепанные локоны. — Скажи только слово, и никого не будет. Мне ни одна из них не нужна. Одно твое слово — никого не будет, — прижался губами к теплому влажному виску.

Как хотелось, чтобы такая же — разгоряченная, дрожащая — она лежала под ним голая и не рычала, а стонала от удовольствия. Чтобы с ума под ним сходила и просила еще.

— Вадик, блин, — сдула с лица упавшую прядь, еле вздохнув от тяжести его тела.

— Киса, ну ты и борзая, уже резьбу мне срываешь из-за каких-то баб, а сама с этим полудурком.

— Я не с этим полудурком! Так что имею право!

— Нет?

— Нет, — выдохнула жарко, — я его послала после того ужина с мамочкой, еще неделю назад.

— Вот это ты мне сейчас по нервам проехалась, — нахмурился. — Я весь извелся, а она его уже послала. Реня, ты меня испытываешь?

— Если я от Владика ушла, это еще не значит, что я к тебе пришла.

— Как это ты не пришла? Давай, выходи, я тебя встречу.

— Ага, побежала.

— Не, бежать не надо, а то добегалась уже раз, ногу сломала. Лучше сиди дома — сам приду. Так надежнее будет. — Расстегнул молнию и распахнул кофточку.

— Хорошо, давай поговорим обо всем, но только позже. Ты же хотел поговорить? Давай поговорим, но только не сейчас. Свидание хочешь? Надену красивое платье и приду к тебе на свидание, — затараторила, готовая пообещать все, что угодно, лишь бы только отпустил.

Под кофтой майка. Но как только Шамрай дернул вниз собачку молнии, возникло у Чарушиной знакомое чувство, что одежды на ней совсем не осталось, и она перед ним голая.

— Хочу. Чтобы ко мне. И без платья.

— Вадя, слезь с меня!

— Давай, какие еще есть предложения? Чувствую, сейчас мы с тобой нормально сторгуемся.

— А тебе не приходило в голову, что я хочу сначала просто повстречаться? Может, я тебя еще стесняюсь!

— Да? — удивленно спросил он.

— Да!

— Затестить решила на терпение? Так у меня его, знаешь, сколько?

— Сколько?

— Кончилось уже. — Приподнял ее и усадил на себя. Сдернул кофту, оставив руки в рукавах. Обхватил за плечи и, притиснув к себе всем телом, влажно поцеловал в шею.

— Все для Кисы, а сам — «смерть как хочу» — и прешь! Я, может, хочу повстречаться, пообщаться, узнать тебя поближе… а потом уже… заниматься любовью…

— Ой, Киса, как ты красиво говоришь, я так не умею.

— Хочешь, я тебе грудь покажу? Только отвали.

— Хочу, — уверенно кивнул, ослабив объятия, и Регина отпрянула от него.

— Руками не трогать! — Отбросила кофточку и сняла майку. — На!

— П*здец вишневый, Реня, ты чё творишь… я думал, ты пошутила…

— Какие тут шутки! Все? Успокоился? — Молниеносно отскочила от дивана и, пошатнувшись от легкого головокружения, дрожащими руками вывернула майку на лицевую сторону.

— Да, Реня, умеешь ты успокоительное прописать, рецептиком только ошиблась, я теперь ни есть, ни спать не смогу. Как это не трогать? Хоть сосочки поцеловать… — потянулся к ней и тут же получил майкой по плечу.

— Вадим! Иди домой, правда! Потом поговорим! И все остальное тоже — потом! Протрезвей! — прикрыла грудь.

— Какая ты злая, Реня. Тебе точно надо скалку.

— У меня есть, я сейчас достану.

— Ну и пойду, — со вздохом поднялся и пошел в прихожую, — к какой-нибудь доброй девочке.

— Иди. Там тебе точно дадут титьки потрогать.

— Дадут. И не только. И залюбят до смерти.

— Только попробуй! — крикнула, натягивая топ. — Ты слышишь?

Шамрай молча попинал свои мокасины, переворачивая их на подошву, и обулся.

— Ты слышишь? Только попробуй! Домой иди! Понял? Пойдешь к какой-нибудь доброй девочке, у меня можешь не появляться! Предупреждаю, на порог не пущу! Понял?

— Понял, — послушно кивнул. — Все, как ты хочешь, Киса, — сгреб ее в объятия и жадно поцеловал. — С завтрашнего дня начну тебя профессионально выгуливать. Не рычи! Не рычи на меня, сказал! — прикрикнул и, скользнув руками под одежду, сжал ее голые ягодицы.

— Угу, грудь не дали потрогать, так хоть задницу полапаю, — проворчала Регина, не особенно возмущаясь, потому что бесполезно.

— Кис-кис, как я хочу твою задницу, — со стоном дохнул ей в ухо, — ну когда-же скажи-же.

— Завтра скажу.

— Да?

— Да. Иди домой.

— Пошел.

Отпустив ее, Вадим вышел на площадку. Заперев за ним дверь, Регина выключила свет в прихожей и зашла в ванную. В самые жаркие часы, Влад не вызывал в ее теле таких ощущений. Плевать, что Шамрай был пьян, — вся после него дрожала. От него. В пору ледяной душ принимать.

Так она и сделала: сбросив одежду, несколько минут простояла под прохладной водой. Потом, зачем-то надев пижаму, залезла в постель и в скомканном одеяле нашла сотовый Шамрая. Ох, черт…

Вскочив с дивана, вышла на балкон и посмотрела вниз, во двор. Несколько минут так простояла, все ждала, что Вадим вернется, но он не возвращался.