Агония

Проводив женщину, Чарушина заперлась на все замки и позвонила Алисе.

Всю следующую неделю Регина проторчала у подруги, практически не оставаясь в одиночестве. Свою угрозу посадить Реймана за решетку она все-таки решила не оставлять пустым звуком и пошла в полицию. Заявление-то она написала, вот только дальше ее сумочки оно не ушло. Все оказалось не так просто. Сначала она не могла правильно сформулировать свою жалобу. Вроде не глупая, а от волнения растерялась. Ответом на просьбу о помощи сначала был угрюмый кивок сотрудника полиции на стену позади: мол, вон образцы — пиши. Потом ей сказали, что тут не юридическая консультация. Потом и вовсе посоветовали не морочить голову ни себе ни людям. А то знают они таких: пишут заявление, через день забирать приходят. Если сильно впечатлительная — иди к психологу.

Регина не плакала, когда тем вечером рассказывала Алисе о нападении Реймана. Не плакала она и все последующие дни. Но, выйдя из дежурной части и сев в машину к подруге, она расплакалась. Омерзение саднило душу.

Казакова сразу бросилась ее успокаивать:

— Блин, не прокатило, да? Я так и думала… Успокойся, успокойся. Сейчас мы что-нибудь придумаем.

— Я уже придумала, — всхлипнула Чарушина. — Отвези меня в кафе, у меня там встреча с одним человеком.

— С кем?

— Угадай.

— У меня сейчас мозг лопнет от натуги, — мрачно пошутила Алиса. — После всех происшествий даже боюсь предполагать.

— С матерью Влада.

— Нафига?! — возмутилась подруга.

— Она сама позвонила. Я согласилась. Может, через нее удастся на этого придурка повлиять. Не думаю, что она захочет, чтобы сынок себе проблемы заработал. А он их заработал.

— Ох, — Алиса беспокойно вздохнула, но согласилась: — Да, может, оно и так.

— Мне все равно туда надо, я там со Светой договорилась встретиться… а тут эта… подвалила. Поехали?

— Куда поехали? Ты сначала в порядок себя приведи! — Открыла сумку и бросила Регине на колени свою косметичку. — Или хочешь, чтобы маманя его порадовалась, увидев твой бледный вид?

— Этого я точно не хочу. Ой, Алиска, у тебя помады все ядерные…

— Вот ядерной и накрасься.

О том, чтобы рассказать Свете о выходках Реймана, Регина даже не думала. Она знала, что ей поверит Алиса. Надеялась, что, в случае чего, ей поверит Вадим. Но у нее не было никакой уверенности, что ей на слово поверит Света.

Глава 18

Чарушина зашла в уютное кафе, расположенное недалеко от университета, уселась за свободный столик и заказала кофе. Поглядывая то и дело на дверь, достала телефон и набрала номер отца. Папа долго не отвечал. Она уже хотела сбросить вызов, но в трубке послышался его спокойный, чуть отстраненный голос:

— Дочь, привет.

— Привет, пап.

— Что случилось?

Регина про себя горько усмехнулась такой реакции отца. Он сразу понял: что-то случилось. Но не потому, что обладал проницательностью или по-особенному чувствовал дочь. Просто так они не созванивались — должно обязательно произойти нечто серьезное.

— Поговорить хочу. Давай увидимся.

— Сейчас не могу, завал на работе, днюю и ночую в офисе. Давай ближе к выходным договоримся.

— Давай, — без энтузиазма согласилась Регина.

— Только ты позвони мне, а то закручусь, забуду.

— Хорошо, — пообещала, зная, что больше не позвонит.

— Если нужно денег, я пришлю. Скажи — сколько.

— Ничего не нужно, у меня все есть.

— Точно?

— Да, папа. У меня все хорошо.

Она соврала отцу, что у нее все хорошо. Зато перестала врать себе, что на него не обижалась. Что давно поняла и приняла их взаимоотношения. Обижалась. Только скрывала это даже от самой себя, затолкав свои задетые чувства так далеко, как только можно, ведь очень больно чувствовать себя ненужной и брошенной. Сейчас, в свете проблем с Рейманом, она ощутила себя еще более уязвленно и одиноко…

— Я думала, ты не согласишься встретиться.

— Здравствуйте, Анна Игоревна, — подчеркнуто вежливо сказала Регина, оторвавшись от созерцания прохожих за окном, и замолчала. Не собиралась облегчать матери Влада задачу. Если есть что сказать — пусть говорит. Встреча состоялась по ее инициативе.

— Давно я по таким забегаловкам не ходила, — огляделась Рейман, презрительно фыркнув.

— Сочувствую. Из-за меня. Такие жертвы, — спокойно отозвалась Чарушина. Изображать саму вежливость была не намерена. Впрочем, грубить в ее планы тоже не входило.

— Не льсти себе. Не из-за тебя.

— У меня не очень много времени, — напомнила, вложив в голос твердость.

— Регина, скажи, ты считаешь себя умной девушкой… женщиной? Девушка, которая уже имела связь с мужчиной, и не с одним, уже женщина. И должна кое в чем разбираться. Скажи, ты считаешь себя умной женщиной?

— Анна Игоревна, я интервью не даю.

Рейман явно ждала не того ответа и растерялась, что кажется невозможным для человека, который передвигается исключительно под конвоем собственного величия. Но растерянность длилась недолго, женщина быстро взяла себя в руки, снова впав в привычный поучительный тон.