Агония

Крепко ухватив Регину за руку, Влад двинулся к спуску на причал. Быстро шел — она за ним, не глядя даже к кому ее ведут. Потом только посмотрела, когда приблизились и голос услышала. Басовитый, раскатистый, грубый. Остановилась от неожиданности, но Рейман, как не заметил, рванул ее за собой, и она запнулась, чуть не упав.

— Осторожнее, ну что же ты, — удержал за талию.

Вадим стоял к ним вполоборота. Тот самый Вадим, которого она полгода назад потеряла. Курил на причале с Кирей и о чем-то беседовал, посмеиваясь. Потом они подошли, он повернулся к ним лицом, и время остановилось. Для Чарушиной. Пока смотрела, как меняются в его серых глазах эмоции: удивление, озадаченность, неверие, смятение. Она точно знала, что он чувствует, потому что пережила все секундой раньше, получила свой удар по нервам и уже пришла в себя. Теперь, когда все это и его захлестнуло, ее снова окатило горячей волной.

Что-то спрашивал Влад, но даже до нее слова не доходили, будто задерживаясь прозрачной, но плотной оболочкой. Захотелось вдруг крикнуть или схватить Вадима за руку, встряхнуть, чтобы пришел в себя и спрятал все то, что ощущает. И вот он охватил их последним взглядом, лицо его успокоилось, пришло понимание — в глазах появился холодный блеск.

— Как ты? — спрашивал Влад, вознамерившись обнять друга.

Но тот отступил, подняв руку и останавливая Реймана:

— Тихо, тихо, Владик, у меня плечо.

— Чего?

— Сто патронов отстрелял, неделю рука не поднимается.

— Варвар.

— На этот раз ни одно животное не пострадало, — усмехнулся, — стреляли по тарелочкам. И по мишеням.

— Как дела?

— Нормально дела. Только приехал, а уже чувствую себя как Алиса в Стране Чудес, — перевел взгляд на Регину. — Привет. Владик, познакомь меня со своей… девушкой.

Чарушина все это время стояла молча, не отводя от него глаз и будто не дыша.

Влад, спохватившись, представил их друг другу и миролюбиво подытожил:

— Я надеюсь, вы поладите. Мне бы очень этого хотелось. Вы же два самых дорогих мне человека. Несмотря на твой скверный характер, — смеясь, от души хлопнул друга по больному плечу.

— Ладуля, я же просил без тисканий, — скривился от боли Шамрай, и Регина невольно поморщилась.

— Блин, Вадик, прости, забыл.

— Мы поладим, не переживай.

— Это хорошо. А то меня подруги Регины не переваривают.

— Какое бедствие. Ты расстраиваешься из-за этого? Не расстраивайся. Это не самое плохое, что может с тобой случиться.

Влад растерялся на несколько секунд. Хмыкнул, улыбнулся, но так ничего и не сказал, отвлекшись на телефонный звонок.

— Да, мамуль, — отшагнул, чтобы поговорить с матерью в стороне, но вернулся и протянул Вадиму телефон: — Это тебя.

— Здрасьте, Анна Игоревна… Угу, приехал. Заеду, конечно. Собирался в самое ближайшее время. Ну, с Владиком договоримся… тогда тем более…

Регина слушала его короткие отрывистые фразы, иногда смешки и покрывалась холодным потом от осознания, насколько близко он общается с семьей Реймана. А она ничего не знала, за четыре месяца ни разу ничего не о нем слышала…

Договорив, Вадим вернул телефон, и Владислав отошел, чтобы закончить разговор с мамой.

— Может, проще сказать ему, что мы знакомы? — тихо спросил, подойдя ближе к Регине. — Хочешь, это сделаю я?

— Не надо. Ничего не говори. Так будет лучше, — уверенно решила. Еще от той ссоры не отошла, а тут уже новая наметилась. Рейман точно ей мозги свернет, если узнает об этом знакомстве.

— Как знаешь, — легко согласился Вадим.

— Мы же просто знакомы, у нас ничего не было. Ни к чему все это ворошить… — все же занервничала.

— Не переживай, Реня, я ничего не скажу Владику. Ничего и никогда. Он от меня не узнает.

— Спасибо, — опустила лицо, уловив, что на них смотрят.

Вадим оглянулся и переступил в сторону, прикрыв собой Регину от любопытных взглядов друзей.

— Не обольщайся, я это делаю не ради него, а ради себя.

— Пообщались, повстречались, разошлись. Мы даже не… не спали.

— А хотелось бы, да? — окинул ее всю быстрым жадным взглядом, неприлично близко шагнул и пригнулся к уху: — Кис-кис.

— Отойди от меня! Что ты делаешь? — в ее глазах заплескалась паника, предательская краска залила лицо.

— Кис-кис.

— Отойди!

— Я Тулу твою гребаную чуть верх дном не перевернул, когда ты пропала, а тут вот оно что… — перестал быть спокойным и все, что чувствовал, прорвалось в голосе.

— Вадим, — прошептала беспомощно. Может, и хотела бы успокоить, чтобы не злился, не переживал, но любые объяснения теперь неуместны. Видела, что злость его душит, а ее другое душило — отчаяние. Только сейчас оно в разы сильнее, чем полгода назад, когда потерялись.

Забыла, что сама может отшагнуть, и стояла на месте как вкопанная, а он не мог найти в себе силы, чтобы отступить.

Глаза у нее синие. Как штормовое море. Удивительные глаза. Видел в них свое отражение.

У нее шторм в глазах, у него — внутри. Все поднялось. Захлестнуло до самой макушки: и восторг, и радость, что снова ее увидел, и злость, ревность дикая.

Нечеловеческим усилием сделал шаг назад и тяжело выдохнул.

— Я смотрю: вы уже поладили, — улыбнулся подошедший Рейман.