Агония Хана

– Все ты с твоей долбаной жалостью! С твоей конченой справедливостью, которой не было с моей матерью…ты привел в мой дом змею! Ты знаешь, что я делал с Ангаахай! Ты знаешь, какие круги ада я для нее придумал?! Я чуть не…Бл*******дь!

– Уймись! – рявкнул Тархан, пытаясь остановить Тамерлана, но тот отшвырнул его с такой силой, что брат влетел в стену и отскочил от нее как мяч. Хотел кинуться обратно, но дед выставил руку вперед. Он не хотел, чтобы они дрались. Не хотел, чтобы братья становились врагами. Слишком много ненависти было в этой семье… и на старости лет Батыр мечтал о том, что поживет в мире… и хотел, чтобы внуки-бастарды были рядом.

– ХВАТИТ! Хватит…казнишь ее…как захочешь…но, – посмотрел внуку в безумные глаза, – но это наша кровь, пусть грязная, но она наша…зачем марать руки…они и так у тебя по локоть в крови!

– Как и у тебя! Твоя дочь умрет страшной смертью… и ты сам лично вырвешь ей сердце! Ты! Ты ее породил, ты и убьешь!

– Оставь старика!

– Этот старик сам кого хочешь уделает! Да, дед? – медленно посадил его обратно в кресло. – К чему еще ты причастен? Что еще затевал за моей спиной? Я ее убивал собственными руками! Мою Ангаахай! Я ломал ее, я ее… Отруби мне руки, дед! Ты сможешь это сделать? У тебя хватит яиц?

Взвыл и ткнул измазанные кровью ладони в лицо Батыру.

– Я хочу, чтобы от них остались одни обрубки…эти руки калечили ее…мою лебедь!

– Я бы отрубил…только чьи руки вытащат ее оттуда…кто найдет ее в чреве самого сатаны и вызволит, как не ты?

Схватил внука за запястья и сильно сжал.

– Сначала верни нашу девочку домой и отомсти за Эрдэнэ…потом подумаем, что тебе нужно отрубить. Пусть сама Ангаахай вынесет тебе приговор!

Долго смотрели друг другу в глаза. Тьма с тьмой, схлестнувшиеся в поединке и пожирающие одна другую.

– Я потерял ее дважды…

– Тебе дан шанс спасти…что может быть важнее, чем то, что она жива?

– Где…где мне ее искать?

– Мы поможем… – глухо сказал Тархан, и Тамерлан к нему обернулся. Дед смотрел на троих братьев по очереди. А ведь они, черт их раздери, похожи. Очень похожи…видно, что одна кровь. Пусть объединятся и спасут маленькую лебедь, а потом уничтожат всех, кто тронул малышку Эрдэнэ. Вместе у них получится.

– Идите к Одулу-медведю…

Хан взглянул деду в глаза и с недоверием дернул головой.

– К этому мяснику? К ничтожеству?

– Ничтожество всегда якшается с другими ничтожествами. Одул знает все дно этого мира. Принеси ему золото, и он скажет, из какой щели выползли Суму и его мать…и кому могли служить. Это твой единственный шанс найти Ангаахай живой.

Сказал и сам себе не поверил…сказал и понял, что иного пути просто нет, иначе никогда не отправил бы внуков к этому падальщику.

– Па..па

Они все обернулись – на пороге стоял маленький Галь и тер глазки кулачками. Он впервые произнес слово «папа», и Батыр увидел, как наполнились слезами глаза Хана.

– Мой сладкий!

Хан бросился к ребенку и поднял на руки, а малыш обхватил его ручками и ножками и зарылся личиком ему в шею. Огромная махина сжимает лапищами крохотное тельце и дрожит, когда льнет к своему ребенку. Никогда Батыр не видел своего внука таким. Никогда не представлял всю глубину отчаянной отцовской любви самого страшного зверя семейства Дугур-Намаевых.

– Галь…хочет маму…мама…Где мама? У Галя есть мама?

Как много слов…вдруг. Как будто ребенка прорвало, и он заговорил…так неожиданно о той, о ком думал каждый в этой комнате.

Заглядывает отцу в глаза, обхватывая лицо ладошками и пронизывая душу своим синими глазами, как у матери.

Прижал малыша к себе, хаотично целуя курчавые черные волосики и поглаживая маленькую спинку.

– Еееесть! Да! У тебя есть самая лучшая мама на свете! Я верну вашу маму домой…любой ценой…клянусь!

_________________________________________________________

Шанза*1 – монгольский народный музыкальный инструмент.

Глава 13

– Я привезла тебе ту, кого ты просила. А значит, теперь твоя очередь выполнять обещания.

Эрдэнэ посмотрела на Албасту исподлобья и гордо выпрямила спину. Каждый раз, когда она видела эту дрянь, ужасно хотелось плюнуть ей в лицо. Насколько человек может быть омерзителен как внешне, так и внутренне. И осознание их родства вызывало отвращение.

– Дугур-Намаевы никогда не нарушают своих обещаний. Но вначале я хочу ее видеть!

– Не веришь мне? М? Зря обижаешь…бабушку, девочка.

– Верить можно только в Бога, и то не каждый умеет…а человеку никогда. Я, скорее, поверю дикому зверю. А ты мне не бабушка. И никогда ею не была. Биология к человеческим качествам не имеет никакого отношения.

Албаста хитро ухмыльнулась и подошла к девочке, став напротив нее. Отрицательно покачала головой и помахала указательным пальцем с кроваво-красным острым ногтем.

– Меньше всего я бы доверяла зверям! И ты ошибаешься – биология как раз-таки имеет непосредственное отношение к качествам. Гены, знаешь ли…гены. С ними не поспоришь.

– Не каждый, кто зовется родственником, достоин им быть…Поэтому одного названия слишком мало. А гены…всего лишь результат спаривания отдельных индивидуумов.

Албаста повернулась к ней искалеченной частью своего лица.