Агония Хана

- Еще до того, как я об этом просила. Ты играл со мной в игру, где изначально ты был победителем при любом раскладе. Это низко.

Я взялась за ручку двери.

- Я всегда победитель. В любви и на войне все способы хороши, - сказал он и придавил дверь рукой. Я обернулась:

- Чего ты хочешь, Николас?

- Не так много, как ты думаешь – тебя. Я хочу тебя, Марианна.

Его голос звучал хрипло, и я снова почувствовала, как внизу живота завязывается узел из напряжения. «Я хочу тебя, Марианна» прозвучало сильно, словно он хотел сказать «Ты моя, и я рано или поздно получу тебя».

- Для меня это слишком много.

- Давай изменим правила.

- Правила, - я презрительно скривилась, - Разве в твоих играх есть правила, Николас?

- Назови меня Ником… Николас - слишком официально.

- Николас, - упрямо повторила я.

- Хорошо, давай установим правила. Давай, ты первая. Я дам тебе фору. Скрась свое пребывание в этом доме. Все может быть иначе.

- Первое правило – не прикасайся ко мне, пока я не позволила, - выпалила я, видя, как он намеревается прикоснуться к моим волосам. Ник одернул руку.

- Пожалуйста, я не прикасаюсь к тебе. Теперь мое правило – ты будешь сопровождать меня везде, куда я тебя позову.

- Ты перестанешь появляться в моей комнате без стука.

- Договорились, я буду стучаться. Ты будешь принимать мои подарки.

- Хорошо… пока что этого достаточно. Ты ведь не отпустишь меня, верно?

- Нет, не отпущу. Это не обсуждается.

- Никогда? – с надеждой спросила я, ведь сейчас этот хищник явно был расслаблен. Он чувствовал себя победителем.

- Никогда, - с улыбкой ответил он.

Я кивнула и взялась за ручку двери.

- Нас пригласили на премьеру Дианы Вольской. Я хочу, чтобы ты пошла со мной, и никто не усомнился в том, что у нас снова все в прядке. Даже наша семья.

- Ты позволишь мне выезжать из дома? Без тебя, - вкрадчиво попросила я.

- С охраной, - согласился он, и я почувствовала, как от облегчения в теле появилась слабость. Только что я отвоевала немного своей территории, и это было слишком просто. Господи, как же переменчиво его настроение. Никогда не знаешь, чего ожидать.

Наши взгляды встретились, и я поняла, что переменчив не только он, мое собственное настроение и чувства меняются в зависимости от выражения его глаз. Сейчас, когда зрачки Николаса не сверлили меня, не прожигали насквозь, а радужки снова были светло-синими, я вдруг подумала, что он умеет быть милым… если захочет. Только узнать бы теперь, от чего зависят его желания. И на что еще я должна согласиться, чтобы из зверя он вдруг превратился в аристократа? И что может привести к обратному результату. В этом вся проблема. Я никогда этого не узнаю. Потому что эта грань слишком тонка… а я уже давно за гранью…

Глава 12