Агония обреченных

Это было воскресенье 16 апреля; флот вторжения на полном ходу шел к берегам Кубы. В залив Кочинос (залив Свиней). До высадки десанта осталось меньше суток.

Глава 14

Весь день воскресенья 16 апреля президент США Джон Кеннеди находился в подавленном состоянии и не находил себе места. То, что прочитал он в утренних газетах, повергло его в сильное смятение и одновременно поставило в тупик.

«Летчики военно-воздушных сил премьер-министра Фиделя Кастро подняли мятеж и нанесли бомбовые и ракетные удары по трем важнейшим авиабазам». Именно такое сообщение Ассошиэйтед Пресс с Кубы опубликовали многие газеты. Осторожничала лишь «Нью-Йорк таймс»; слишком влиятельной была эта газета, чтобы допустить даже неточность в вопросе такого характера и масштаба. В ней была опубликована осторожная статья Теда Шульца, присланная им из Майами, в которой никаких конкретных утверждений не было; в ней ставились лишь вопросы. Но какие это были вопросы!

Откуда «Кубинский революционный совет» мог заранее знать о дезертирстве летчика, если сам летчик, приземлившийся в Майами, заявил, что они весьма поспешно бежали?

Прочитав это, Кеннеди долго сидел, глядя в одну точку, играя при этом желваками. Он вспомнил заявление Кардоны; его опасения подтвердились; то заявление без внимания не осталось. Президент вышел из-за стола и стал расхаживать по своему кабинету в поместье Глен-Ора.

– Ты уже читал? – с порога спросил вошедший Роберт Кеннеди, брат президента.

Джон ответил коротким взглядом и вновь стал неторопливо расхаживать, опустив голову.

– Своим заявлением он подрезал сук, на котором сидит и подставил меня. Подставил всех нас. Его тщеславие слишком дорого обходится Америке. К тому же нам и своего головотяпства хватает, чтобы сносить еще чье-то.

– Ты имеешь в виду – самолет?

– Все вкупе. А самолет… это, совсем уже ни в какие ворота… Скажи, Бобби, так может работать спецслужба такой страны, как Америка? Как можно было готовить такую операцию и не продумать, не проработать детально! вопрос с самолетом?! Это даже вопросом-то назвать нельзя, это… – президент пожал плечами и так и не нашел определения. – Что, не знали, что у самолетов Кастро кабины с плексигласовым остеклением? Или что пушки у них расположены под крыльями тоже не знали? Не знали?! К черту тогда такую разведку. А если знали… тогда какого ж черта! Или это я должен был проверять самолеты и… чистить им ружья? Или что, – президент остановился посреди кабинета и с недоумением посмотрел на брата, – нельзя было провести бомбометание, прострелять пулеметы и сделать так, будто самолет действительно только что вышел из боя, этого нельзя было сделать?! Трудно?! Или ума для этого много надо? Привезли самолет, будто с выставки… весь в смазке… Мы из боя, мы стреляли!.. Бездари… Даже журналисты заметили! Не может быть мелочей при проведении такой операции. Не может.

Президент вновь заходил по кабинету, его брат, Роберт, молча сидел в кресле, опустив голову, словно сам был в чем-то виноват. Впрочем… в чем-то, наверное, все-таки был. Кто-то недодумал, кто-то недоработал, кто-то недопроверил, в итоге – вылилось.

– Нам же не отмыться, Бобби, – задумчиво проговорил Джон Кеннеди, остановившись у окна. – Мы же по уши вляпались. Ты знаешь, – президент обернулся, – мне кажется, согласившись на эту авантюру, я совершил главную ошибку своей жизни. Не надо было… И это накануне встречи с Хрущевым…

– Да подожди ты, – Роберт понимал, в итоге – тащить все брату, но такое его состояние вызывало чувство тревоги. Он мог совершить ошибку, которая приведет к непредсказуемым и необратимым последствиям: – Высадка десанта еще не началась, а ты уже сдался. Вот свергнут они Кастро и все! Все эти недоработки с самолетом, необдуманное заявление Кардоны покажутся мелкими огрехами в большой игре. И Хрущев тогда… пусть сотрет свои зубы хоть до корней.

– Не свергнут они никого, – с долей обреченности сказал президент. – По крайней мере я в этом очень сильно сомневаюсь. У них просто не хватит для этого сил.

– Ну так поможем же…

– Нет. Никакой военной помощи. – Это было сказано жестко и безапелляционно. Кеннеди отошел от окна и вернулся в свое кресло.

Роберт понял: брат принял решение, уговаривать бесполезно, однако попытку все же сделал:

– Джон, если мы их сейчас бросим, это будет конец. Провал операции…

– Операция была обречена на провал изначально, – прервал Джон брата. – Так операции не готовят и не проводят, это – во-первых. И, во-вторых, о неучастии вооруженных сил США в этом деле я заявлял с самого начала, а мы и так уже… – Президент помолчал, затем, понизив голос, продолжил: – Вчера по предложению Зорина (Зорин, Валериан Александрович, в 1961 году – постоянный представитель СССР при ООН) было созвано чрезвычайное заседание Политического комитета Ассамблеи. Так вот на этом заседании нас уже в открытую обвинили в «вероломном трусливом нападении» на Кубу, а ты говоришь… Нет, на этом – все.