AI. Лучшее – враг Хорошего

– Ладно, сейчас мы пойдем искать мальчишку. Но я постараюсь дожить до того времени, когда вам нужно будет привыкать к пеклу. Я обязательно дождусь этого. И тогда, думаю, найду качества в твоем народе, которые и меня «приятно» удивят, – тихо, почти шепотом произнес смуглый, подойдя к светловолосому так близко, что они почти соприкоснулись носами. Тот промолчал и лишь махнул рукой, указывая направление, куда следовало идти.

Ми приблизилась к лежащей в пыли женщине. На ее щеку села большая зеленая муха и принялась по-хозяйски расхаживать по лицу. Сев рядом она, прикоснулась к ее спине. Липкая теплая кровь. Ми укрупнила лица мальчика, женщины и обоих мужчин и замедлила видеоряд. Всматриваясь в их лица, пытаясь прочесть их мимику, она хотела понять этих людей из прошлого, которые, возможно, были ее предками. Боль и страх на одних лицах, безразличие и животный азарт на других. Ми попыталась представить их всех детьми и запросила хронику их детства. Ей хотелось выяснить, могли ли на них так повлиять жизненные обстоятельства, или это было присуще им от рождения.

Ми сменила эпизод. На огромном поле находились два человека. Первый, помоложе, стоял на коленях и, пригнувшись, собирал почву в отдельные колбы. Второй, постарше и очень худой, стоял рядом. На лице худого читались нервозность и отчаяние. Обращаясь к первому, он говорил, что вот чувствовал, не нужно было ему использовать эти семена. А теперь надо покупать все больше и больше гербицида. Он соблазнился большим урожаем, который смог получать всего несколько лет. А теперь урожаи все хуже и хуже. Деньги, вырученные от такого урожая, не способны покрыть все расходы. Он весь в кредитах, а новые ему не дают. И как ему теперь покупать семена?

Парень аккуратно закрыл колбы и, посмотрев на худого, попросил не ныть. Он всего лишь сотрудник этой компании и ему бесполезно жаловаться. Худой, чуть повысив дрожащий голос, сказал, что не знает, к кому еще обратиться, чтобы решить проблему. Они же земляки, неужели он не может хоть как-то помочь? Через секунду он бросился на землю и закрыл лицо руками. Раздались приглушенные всхлипывания. Присев рядом, парень с колбами с жалостью посмотрел на него.

– Мы все в рабстве, и ты, и я, понимаешь? У нас только иллюзия свободы. Ты и другие, заключив с ними контракты, продали себя. Ну, вот сам посуди, раньше рабовладельцы владели землями, содержали охрану для рабов, которых надо было заставлять работать. Рабов приходилось хоть как-то кормить, одевать. А сегодня им ни о чем не нужно беспокоиться. Теперь рабы сами стараются изо всех сил. Ведь им надо расплатиться с банками по кредитам и процентам, оплатить аренду земли, купить семена. А если они увидят, что раб хорошо справляется, то начнут тянуть с него еще больше через подорожание семян, гербицида и рост процентов. Прости, но если даже я очень захочу, то не смогу тебе помочь. Мне и самому здесь работать не в радость, но где мне еще работать по моей специальности? Я должен кормить свою семью. Извини, но я действительно не знаю, как тебе помочь…

Парень встал и направился к машине, которая стояла на обочине дороги рядом с полем. Он шел, чуть сгорбившись, словно колбы были так тяжелы, что тянули его вниз. Приблизившись к машине, он услышал позади себя крик. Обернувшись, он увидел худого, тело которого было охвачено огнем.

Ми приблизила лицо худого. Ей хотелось понять эту стадию предельного отчаяния, которая подтолкнула человека к роковому решению. Ей хотелось крикнуть ему сквозь время: остановись!

Ми снова сменила эпизод. Теперь она находилась в огромном нарядном здании в несколько этажей. Внутри помещение было разделено на стеклянные комнаты, в которых прохаживалось множество людей. Они заходили в них и заполняли одеждой большие красивые сумки. Ми наблюдала за ними. Затем зашла в большое помещение с огромным количеством полок с выложенным товаром. От разнообразия упаковок у нее зарябило в глазах.

Голос сообщил, что большое количество природных ресурсов было израсходовано на одноразовую упаковку товаров, основным назначением которой было стимулирование продаж. За всю историю человечества не было такого непомерного уровня потребления. Кроме того, изготовление и утилизация упаковки наносили огромный вред экологии. Но люди этого периода не беспокоились о будущих поколениях. Была построена система, поощряющая рост потребления, в которой были заинтересованы все стороны. Люди приобретали товары, в несколько раз превышающие их потребности. Это вынуждало их брать все больше кредитов, сроки погашения которых иногда были равны или превышали срок их оставшейся жизни.

Ми рассматривала лица людей. Они казались сосредоточенными, озабоченными и уставшими.