Ай-тере. Белый лев

В мыслях царил сумбур, и это было плохо. Мешало, выводило из себя. Я давно научился быть хладнокровным, но сегодня это умение почему-то отказывало. Да и вообще в последнее время одолевали предчувствия — совсем не хорошие и не радостные.

Вот и сегодня, сидя в автомобиле, я ощущал себя скверно. Хотя, скорее всего, не из-за предчувствий и разговора с отцом, а потому что осознавал: скоро что-то изменится. Дальше так продолжаться не может. Либо будущие события погребут меня под собой, либо мой мир перевернется раз и навсегда.

Дом по улице Боле оказался самым обычным: одноэтажным, недавно побеленным, вполне уютным снаружи. А внутри скоро воцарится хаос и смерть. Я проехал мимо, оставил автомобиль за пару улиц, а затем вернулся пешком. Обычный прохожий, которому нет никакого дела до обитателей дома.

— Стефан.

Летисия шагнула ко мне из темноты. Я ощущал рядом ее ай-тере. Все мои чувства обострились до предела. За Летисией к нам подошел Герберт ле Роррет. Тоже в сопровождении ай-тере.

— Ты почему один? — спросила Летисия.

— Я всегда работаю один. Разве ты не знаешь?

— Сегодня необычный случай, как видишь, — зубоскалил Герберт. — Мы тоже здесь.

— И в доме живут не просто иль-тере и ай-тере, — огорошила меня Летисия. — Глава семьи позволяет себе слишком резкие высказывания в адрес президиума. И у него постепенно появляются последователи.

— Сопротивление? — спросил я.

— Все может быть, — ответил Герберт. — Надо допросить и проверить. Что-то слишком рьяно эта чернь стала поднимать голову.

— В следующий раз предпочту, чтобы вы сразу вводили меня в курс дела, — сказал им. — Иначе на мою помощь можете не рассчитывать.

— Ты наш лидер, — мурлыкнула Летисия. — И кому, как не тебе, защищать наши интересы, дорогой? Идем?

Красиво поет! Но слова всегда стоят слишком дешево. Вот и сейчас я не дал бы за них и гроша. И все-таки Летисия права: надо разобраться. Поэтому спустя миг белый лев шагнул на мостовую, а Стефан эо Тайрен наблюдал за происходящим со стороны.

Лев сегодня был слишком спокоен. Его не интересовали люди, живущие в домике. Ему хотелось бродить, вдыхая серый ночной воздух, и чувствовать, как пружинит под лапами сырая земля, а не холодные камни мостовой. Зато лев с интересом приглядывался к Летисии и Герберту. Ему не нравился пряный запах духов, исходящий от Летисии. А от Герберта едва уловимо тянуло кровью. Моя звериная сущность была бы не против попробовать его на зуб. Может быть, позднее, но не сейчас.

Когда-то мне казалось, что «Общество чистой силы» поступает правильно. И надо ставить на место тех, кто угрожает целостности Тассета, самим его законам. Отец говорил, что вот она, единственная цель моей жизни — быть оплотом законов Тассета. И приводил в пример мою мать. Ведь он пожертвовал своей любовью ради высоких идеалов. Высоких…

До сих пор не пойму, как ему удалось так заморочить мне голову. Возможно, у кого-то из его ай-тере оказалась подходящая сила. Но, скорее всего, дело было в моей юности — и слабости. И страхе, потому что я боялся своего отца. Задыхался от боли рядом с ним, хотел ему соответствовать, а потом… стал старше. Но пути назад не было. Кровь, пролившуюся из ран, не заставишь вернуться обратно.

Вот и сейчас мне придется забрать чью-то жизнь. Ай-тере первыми выдвинулись в дом. Послышался шум, крики. Летисия и Герберт бросились туда, а лев упрямился. Он переминался с лапы на лапу. Вот из дома, откуда-то сбоку, где скрывалась неприметная дверца, появилась желтоватая живая точка. Точнее, две — женщина держала на руках ребенка, мальчишку лет пяти, и зажимала ему рот. Женщина заметалась и побежала прямо в пасть ко льву.

Зверь рыкнул. Женщина замерла. Она была совсем молодой. Наверное, даже младше меня. Ее большие темные глаза стали еще огромнее от ужаса. Затем она коротко вскрикнула и побежала вдоль улицы. Лев прыгнул за ней. Всего лишь пара прыжков — и добыча забилась, зажатая в угол.

— Пожалуйста, — шептала женщина, слишком хрупкая в своей ночной сорочке. — Пожалуйста, не трогайте сына.

Льву было все равно. Он не понимал, почему не должен трогать маленькое пищащее существо. Но рядом со львом был человек. И я не желал брать на себя смерть этого мальчика.

Лев толкнул женщину носом. Она сначала вскрикнула, а потом вдруг поняла. Ее глаза заблестели от слез.

— Спасибо, — пробормотали бескровные губы, и женщина побежала, а лев остался на месте.

И вдруг я почувствовал, что снова не один. Зарычал и обернулся. И узнал.

Передо мной стояла Лаура эо Дейнис. Ближе к дому чувствовалась связанная с ней нить силы — ее ай-тере. Девушка сжимала в руках кинжал — не лучшее оружие против львиных клыков и когтей. Значит, в кои-то веки мои собратья по «Обществу чистой силы» оказались правы. Лаура принадлежала к сопротивлению.

— Стефан, — тихо проговорила она.

Значит, и особенности моей силы не были для нее секретом. Что ж, это к лучшему. Лев рыкнул и уже хотел было броситься вперед, уничтожая ненужную свидетельницу, когда откуда-то выскочил черный лис. Я принял свою человеческую форму и сказал:

— Ну здравствуй, Тед.