Айболит из Алабамы. Героические будни сельского ветеринара

— Почему? По какой причине? — подхватил я.

Жюри безмолвствовало, и я снова завопил, на этот раз еще громче. В конце концов, мне ответил представитель торговой палаты.

— Потому что против правил являться на конкурс с накладной бородой. Об этом прямо указано в условиях конкурса. Такая безупречная борода не может быть настоящей, — заявил он, указывая на меня пальцем.

— Это не фальшивая борода! — я просто кипел от ярости. — Она настоящая! Пожалуйста, проверьте. Попробуйте-ка оторвать ее!

— Нет, нам не положено к ней прикасаться, — возразила дама из жюри, содрогнувшись при одной мысли об этом. — Кроме того, мы уже выбрали победителя.

— И кого же? — спросил я, раздувая ноздри и не на шутку раскипятившись.

— Победил номер 390, мистер Джек Барбер, — она улыбнулась и вежливо зааплодировала.

— Он баптист, док, — прошептал мне на ухо номер 86. — Вот почему пастор подходил к судьям. Он не хочет, чтобы кто-нибудь из методистов обскакал их команду. Действительно, все трое проигравших оказались методистами.

— Похоже, этот баптистский священник забыл о проповедях и решил сунуть свой нос в чужие дела, — возмутился я.

Но через минуту я уже пожимал руку Джека и приносил ему свои поздравления, а он подтрунивал над моей бородой.

— Почему она такая рыжая, док? Волосы у вас на голове совсем другого цвета.

— Наверняка об этом знает только мой парикмахер, Джек, — ответил я.

Мы все от души посмеялись, и я вышел под ночное небо без всяких трофеев, а уже через час побрился. Как же радостно было чувствовать, что мое лицо снова овевает прохлада. Больше я никогда не пытался стать бородатым.

Многие мои друзья, клиенты, коллеги носили бороды и гордились ими, утверждая, что борода является неотъемлемой частью их личности. Однако среди них не было ни одного методиста.

Глава 30

— Док, похоже, вы неважно себя чувствуете. Что с вами? — спросил меня Клатис Тью, лучший в мире продавец автомобилей, отличный парень и к тому же мой добрый приятель. В то раннее утро я притормозил возле аптеки, чтобы выпить чашку кофе.

— Все в порядке, — улыбнулся я. — Перед вами самый счастливый человек на свете. Если меня что и беспокоит, так только обилие работы. Я не могу позволить себе рассиживаться за кофе и слушать, как бездельники перемывают друг другу кости.

— Это я заметил, — вмешался Лорен Кодл, городской фармацевт и мой партнер по гольфу. — Вчера заходил Джо Коуэн. Он сказал, вы даже не посигналили, проезжая мимо его фермы.

— У меня сломался сигнал. К тому же не припоминаю, чтобы я вчера ехал мимо Джо.

— Правда? Разве в обед вы не были на Арарат-роуд? Вы же работали у Тини Сампла, в том загоне, что у реки, и брали у его коров повторные пробы, разве нет?

— Откуда вы все знаете?

— Вчера я был в банке и спросил у жены Тини, что поделывает ее муж. Она и сказала, что вы должны приехать и взять повторные пробы на болезнь Банга (бруцеллез). Да что там, мне мог сказать об этом любой, кто живет по тому шоссе. Они не могли не заметить ваш видавший виды грузовик, когда вы спускались по склону. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, куда вы направляетесь.

— Тини сказал мне, что вы были не в духе, — подхватил Клатис.

— Каким образом все ухитряются быть в курсе моих дел?

— Может, потому что у нас маленький город? — предположил кто-то.

— Нет, это все из-за ИПА, — ответил Гарри Мур, один из двух городских дантистов.

Он специализировался на переломах челюстей и прославился благодаря своему умению вправлять челюсти пьянчужкам, неудачно выбравшим спарринг-партнера после пары лишних стаканов. Время от времени он помогал мне в клинике, удаляя зубы и ставя скобки на сломанные челюсти собакам.

— Что такое ИПА? — все с любопытством повернулись к Гарри.

— Информационное парикмахерское агентство. Если не верите, зайдите в парикмахерскую к Чэппелу и посидите там минут тридцать. Гарантирую, вы раздобудете информацию, которой нет даже у ФБР.

Все признали, что Гарри прав. Чэппел и его коллега Миатт знали все на свете и, по крайней мере, половина их клиентов была осведомлена не хуже. Невозможно было не отдать должного их таланту, выходя за дверь парикмахерской, вы ощущали себя в курсе последних событий местного, районного, международного и даже межпланетного масштаба.

Вдобавок, во время моих посещений, каждый из присутствующих давал мне понять, что тоже считает себя в некотором смысле ветеринаром и экспертом в какой-либо области ветеринарной медицины. Кто-то был специалистом по отравлениям, другие — по ядовитым растениям, третьи утверждали, что не знают себе равных в усмирении колик у лошадей. Переехав в округ Чоктау, я поначалу частенько терялся, когда упоминали способы лечения, совершенно мне незнакомые, поспешно мчался домой и рылся в учебниках, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь намек на метод, который мне только что посоветовали в парикмахерской.

Когда же и сам я, и мой опыт достигли определенной зрелости, походы в парикмахерскую стали доставлять мне истинное удовольствие, я начал иногда намеренно заглядывать туда в дождливые дни, рассчитывая услышать парочку диковинных ветеринарных рецептов.