Айболит в законе

Я улыбнулся в ответ, поглаживая ледяной металл обшивки. Детская мечта стать лётчиком не покинула меня с возрастом. При виде самолёта я по-прежнему замираю, не в силах оторвать от него взгляд, и с удовольствием ловлю ноздрями запах авиационного топлива. Жаль только, что так и не довелось научиться управлять крылатыми машинами. Остаётся только догадываться, какой это, должно быть, сумасшедший кайф — кувыркаться в небе на бешеной по земным меркам скорости, испытывая на крепость свои нервы и выносливость мощного агрегата. Конечно, я рассуждаю как дилетант, работа лётчика гораздо прозаичнее. Впрочем, любая работа прозаична, когда имеет своей целью поиск средств к существованию. Поэзию в нашу жизнь привносят лишь бескорыстные увлечения. Я брёл к автобусу, улыбаясь своим мыслям. Мишаня, нетерпеливо дожидавшийся меня, рывком сдёрнул автомобиль с места и погнал его в город, бубня что-то про летающие развалюхи, в которые его больше никому не удастся заманить.

— Кстати, босс, когда вы успели в парашют гранату сунуть? — огорошил он меня своим вопросом.

— Какую гранату?

— Ну, чеку от которой Бубну вместо кольца всучили. Красиво получилось, я бы до такого не допёр, — он с искренним восхищением посмотрел на меня. — Вот только взрыва я почему-то не слышал. Мы, наверное, слишком далеко улетели, прежде чем он решился проверить, шутите вы или нет?

— Что ты, Миша, — рассеянно ответил я. — Это был обычный парашют. А про гранату я так сказал, чтоб ему веселей было. И вообще, за кого ты меня принимаешь?!

— Ну-у, — разочарованно протянул он. — Я-то думал…

Он вздохнул и отвернулся от меня. Реклама ресторана, бело-голубым неоном полыхнувшая за окном, напомнила, что пора позаботиться об ужине.

— Поехали в «Мельницу», — решил я. — С Горенцом поговорим и перекусим заодно.

— Это дело, — обрадовался Мишаня. — Я, считай, со вчерашнего дня толком не ел.

Я искоса взглянул на него, но напоминать об устроенном в моем холодильнике погроме не стал, съеденного всё равно не вернёшь. Горенца в ресторане не оказалось. Я решил, что разговор может потерпеть до завтра, и устроился за столиком в зале. Мишаня присоединился к компании приятелей в углу и принялся рассказывать им о Своих подвигах, реальных и вымышленных, совершённых за последнее время. При этом он размахивал руками, горячился, когда ему не верили, и периодически оборачивался в мою сторону, как бы призывая в свидетели. Я делал вид, что ничего не слышу, хороня улыбку в сигаретном дыму. Врал Мишаня просто безбожно. Я перевёл взгляд на вход в ресторан и нахмурился. Там стояла Наташа, отыскивая глазами хорошо знакомого ей метрдотеля: свободных столиков в ресторане не оставалось. Я занял последний, вечно бронируемый для VIP-гостей. Так, видимо, ей и объяснил подоспевший метр. Я приподнялся и помахал рукой, приглашая разделить со мной трапезу. Наташа посмотрела на меня как на пустое место и отвернулась, игнорируя мой жест. Метр кивнул официантам, и у эстрады выставили ещё один столик, моментально украсив его белой скатертью и закусками. К нему Наташа и направилась, гордо неся красивую голову с тугим узлом русых волос, собранным сзади. Следом за ней с дурацкой улыбочкой вышагивал Валяев, невесть откуда появившийся в ресторане. Я опустил руку, постаравшись приглушить неприятный осадок на душе сигаретным дымом. Похоже, ты ревнуешь, Махницкий, усмехнулся я. Аромат дорогой американской сигареты отдавал горечью. Настроение, навеянное ночным свиданием с крылатой мечтой детства и ощущением полёта, затерялось где-то в ресторанном угаре и шуме голосов. Вместе с ним безнадежно пропал аппетит. Я смял в пепельнице окурок, встал и пошёл к выходу. Мишаня, увлечённый разговором, этого, слава богу, не заметил. Мне хотелось побыть одному.

Свежий воздух зимней ночи забрался в лёгкие, заставив откашляться. Редкие прохожие спешили мимо по своим делам. Я поднял воротник и неторопливо пошёл по мигающему огнями проспекту, бездумно глядя по сторонам. Откуда-то появилась хмельная компания, оглашая улицу раскатами молодого здорового хохота, и тут же пропала, свернув в переулок. Когда-то я тоже любил такие вот весёлые пирушки до утра в кругу друзей. Тогда всё вокруг было простым и понятным, а предстоящая жизнь казалась бесконечной полосой удач. А теперь то ли постарел, то ли полоса оборвалась, с усмешкой подумал я. В любом случае, это не помешает зайти проведать прибежище моих юношеских грёз, маленький бар с громким названием «Каскад», поглощавший когда-то все мои карманные деньги и свободное время. Честно говоря, я и теперь люблю посидеть здесь, коротая вечер за чашкой кофе и сигаретой, предаваясь воспоминаниям о минувшем.

Ветер колюче зашептал что-то в уши, заставив их покраснеть, и я ускорил шаги. Что ни говори, а зима — не лучшее время года для ночных прогулок. «Каскад»

встретил негромкой музыкой, уютным запахом свежесваренного кофе и сигаретным дымом. Я расположился за стойкой и подмигнул бармену.

— Как обычно? — улыбнулся он.

— Точно, — кивнул я. — Что нового?