Аида

Он не любил таких пациентов, которые переспрашивали одно и то же много раз, причем ничего не запоминая. Таким надо было писать на отдельном листке, расписывая всё в деталях. Хорошо, что это было обязанностью медсестры. Он же просто следил за правильностью написания и дозировкой. Леночка была на больничном, заболел ее первенец. А Юра был на курсах, повышал квалификацию. Её замещала другая медсестра. Нынешняя сестричка была неопытная, и делала кучу ошибок в написании названий лекарств. Это очень раздражало врача.

– Господи, где она училась? Купила диплом, что ли? – не раз вопрошал он сам себя. – Ну, ни одного правильного названия… – Катя, ну, что же ты написала? – Здесь «А», а не «О»! – тыкал он пальцем по рецепту, наклоняясь, и указывая на неправильное слово. – А вот здесь, Господи, ноль два кубика, а не два. Убьём пациента такой дозировкой! – говорил в сердцах врач, делая замечания медсестре, не стесняясь присутствия ошарашенного пациента.

Та. очень смущаясь, исправляла ошибки. И думала, что таких вредных людей как ее доктор, давно пора отправлять уж на пенсию!

«Сидит тут самодовольный старикан… И главное, кричит при пациенте! Неужели не видно, что я стараюсь, но не всё получается, да! Он, что же забыл, как начинал сам? И у него сразу всё было чики-чики?» – нервно думала Катя.

Наконец-то, явно выражая недовольство, дописав рецепт и отдав его на очередную проверку врачу, она выскользнула из кабинета. Покурить, нервы успокоить!

Пациент ушел, недоверчиво рассматривая рецепт, скептически покачивая головой.

…Никто не вошел! Неужели больше никого не будет! Нет, Валентин Иванович даже и не сомневался, что кто-то да обязательно, но придет. Случалось, конечно, что и был иногда небольшой перерыв. Какой-то пациент забывал о приёме, и образовывалось этакое пустое времяпрепровождение. Ничегонеделание. Короткое, правда. Но так случалось редко!

Откинувшись на кресло, оттолкнувшись ногами от пола, он прокатился до открытого окна.

Весна… Как все свежо… Птички поют… Закрыв глаза, он сидел не двигаясь, наслаждаясь. Но, мыслишка залетела все-таки в его голову.

МАШИНА! Она опять заглохла в совсем неподходящем месте! На этот раз при выезде с моста! В час пик! Чего он только не услышал в свой адрес!

Он непроизвольно прикрыл голову руками. Господи! Кому только он её не показывал! Гаражные парни, которые были помоложе, видя его мучения, подходили, смотрели, что-то советовали и уходили. Иногда собирался целый консилиум, в основном по воскресеньям, когда почти все мужское население города убегает из домов в гаражи. Мужики, те, которые постарше, окружали его машину в плотное кольцо, долго стояли, курили, и спрашивали: «А ты… проверил?», «А… смотрел?» Даже ничего не понимающие в машинах сыновья, совали свои носы в её нутро, деловито трогая то один провод, то другой. Все были едины в одном – машину надо как можно скорее менять, вернее, сдать, пока еще действует правительственная программа по обмену старых машин на новые!

Скрипнула дверь, оборвав его мысли. Ну, вот он, опоздавший пациент! Валентин Иванович повернулся в кресле на скрип и приоткрыл глаза, немного щурясь, с любопытством рассматривая вошедших. Их было двое. Молодые мужчина и женщина. Странно! Красивые, даже очень стильно одетые. Он был светловолосый, крепкого телосложения, накачанный, одет в кожаный облегающий костюм. Она, просто – красотка, с шикарной шевелюрой блондинистых волос, в изумительной розовой кофточке с глубоким декольте. Куколка, да и только.

Вдвоем приходили на прием только либо пожилые пациенты с сопровождающим, либо родители с детьми. А тут такая молодая пара.

– Валентин Иванович, можно? – проговорил молодой человек.

«Валентин Иванович? а не доктор? – пронеслось в голове. – Что-то я не припомню такого среди своих знакомых. Чей-то сын, наверное. Большинство пациентов обращается ко мне: «Доктор!» Этот знает, как меня зовут? Ин-те-ре-сно!»

Молодая женщина присела на стул без приглашения, парень же продолжал стоять, опираясь рукой на спинку стула, пристально смотря в глаза врачу. Их взгляды встретились. Молчание затянулась.

– Слушаю вас, – не выдержав паузы, проговорил Валентин Иванович. – На что жалуетесь?

– Валентин Иванович, что, не узнаёте? – озорно спросил парень.

– Не припомню! Представьтесь, пожалуйста, молодой человек. А в голове крутилась мысль: кто таков? чей сын так вырос, что он его не узнает? А может, это кто-то из друзей его сыновей?

– Да Алексей Ипнюс перед вами. Неужели я так изменился, что вы меня не узнаете? Ну, Валентин Иванович, этот же кабинет, – он прошелся взглядом по кругу, – прошло всего четыре года, как я обратился к вам за помощью. Я пришел тогда к вам как к хирургу. Я последовал вашему совету и вот…– он провел рукой от головы до ног, и положил нежно руку на плечо своей спутницы.

Пожилой врач оторопел от этих слов, недоуменно смотрел на своих посетителей, ничего не понимая.

– Не припомню я никакого Алексея Ипнюса! – немного раздраженно проговорил врач. – Молодой человек, на что жалуетесь? Что привело вас ко мне? Рассказывайте. Я вас внимательно слушаю.