Айя и Лекс.

…Внезапно затихшая музыка разрывает нить воспоминаний. Алина сминает истлевшую до фильтра сигарету и прижимается лбом к холодному стеклу. С того жуткого времени прошло десять лет. За это время Алина узнала, что то были за опыты, ведь сама стала «продуктом» тех экспериментов. Выяснила она и какие влиятельные люди стояли за всеми теми кошмарами. И даже то, что та милая девушка-следователь обманула её. Власти так и не наказали всех виновных, которые по сей день продолжали свою мерзкую и губительную деятельность. Но сегодня она запустила собственный карающий механизм, который уже не остановить.

8

Конец апреля.

Оставив Айю в спальне, Алекс принимает душ. Долго стоит под холодными струями, усмиряя вновь накатившее желание. Упершись ладонями в стеклянную стенку, опустив голову и прикрыв глаза, он просто стоит и старательно изгоняет из себя мысли о спящей на его кровати Синеглазке.

Смешная. Едва он уложил ее на постель, как она тут же спихнула на свою сторону подушки. Нащупала одеяло и, всунув между коленями уголок, засопела. При этом белое легкое платьице (вернее то, что от него осталось после их парковочного безумия) сбилось на уровне талии, обнажив затянутые в шелк чулок ноги и ничем не прикрытую упругую попку, на которой проступили отпечатки его пальцев.

Алекс довольно улыбнулся, любуясь следами собственных пальцев и вспоминая, при каких обстоятельствах они были оставлены. Он знал, к утру их не будет и кожа снова станет ровного молочного цвета. А пока…он наклонился к Айе и медленно, едва касаясь, поцеловал там, где кожа стала ярко-розовой от его неудержимой страсти. Слизал собственную метку, чтобы легким укусом поставить новую. Айя недовольно заерзала, чудным образом не отстраняясь, а едва не впечатываясь попкой в его губы. Алекс приглушенно рассмеялся, лизнув место укуса. И словно в ответ на его ласку она слегка потянулась, перевернулась на живот, заграбастав подушку, и только тогда затихла, ровно дыша. Алекс усмехнулся, наблюдая за Айей. Надо же, она даже засыпает в той же позе, что и он. Осторожно и почти не дыша, Алекс стянул с длинных ножек чулки, провел пальцами по покатым бедрам, опуская платье, а следом и одеяло. Пряча ее идеальное тело от самого себя, убрал с лица разметавшиеся русые волосы, с наслаждением пропуская шелковистые локоны сквозь пальцы. И еще долго сидел на краю кровати, нюхая собственную ладонь, на которой остался ее запах.

И только когда в кармане ожил мобильный телефон, торопливо ушел, тихо прикрыв за собой дверь.

— Да, Игнат, — ответил Алекс уже на кухне. Подошел к окну, за которым клубилась безлунная ночь.

— Слушай, — вздохнул, чем-то постукивая в трубке, и не зная, как продолжить. Алекс напрягся. Игнат Крушинин никогда не тушевался в разговорах и всегда был прямолинеен до безобразия. А тут вдруг засомневался, сопя в трубку.

— Игнат, в чем дело? Что-то с Асей?

— С Асей все в порядке, — раздраженно бросил он. Поссорились, что ли? Алекс покачал головой: милые бранятся, только тешатся. Впрочем, эти на памяти Алекса ссорились может пару раз, хотя вместе уже…

— Игнат, а сколько вы с Асей уже женаты?

— Десять лет…Да причем тут это?! Я звоню по поводу мотоциклиста.

— Какого мотоциклиста? — спросил и тут же вспомнил утреннего шумахера, едва не проехавшегося по капоту его джипа. — Ах, этого гребаного самоубийцу, — ухмыльнулся, ощущая, как здоровая и такая острая злость приглушила не угасающее желание. — Ну и?

— В общем… Не отдам я тебе ее.

— В смысле ее? — изумился Алекс. — Так за рулем девка, что ли, была?

— Угу, — как-то обреченно выдохнул друг и матерый мент. — И она уже все осознала и раскаялась.

— Прям-таки и раскаялась? — с насмешкой.

— Да хрен там, — фыркнул Игнат. — Дура малолетняя. Двадцать лет, а ума как у подростка. Но дочка приятеля, чтоб ее.

— Ммм, — протянул Алекс, довольно скалясь, — девочка в самом соку, а судя по утренней встрече — и горяча наверняка. Как раз…

— Облезешь. И не приведи…

— Игнат, — смеясь, перебил Алекс, наслаждаясь реакцией друга, который редко беспокоился за посторонних людей, значит, девушка ему дорога. Как он там сказал: дочка приятеля? Вот пусть и воспитывает. — Не кипятись. Не нужна мне твоя девочка. У меня своя в наличии.

— Да знаю я твоих, — заметно расслабившись, парировал Игнат, — их девочками даже с натяжкой не назовешь.

Маленькая, хрупкая, что бабочка. Кажется, сдавишь крепче и кости переломаешь. А так хочется сжать покрепче и не отпускать, пока не поймет, что она его и только. И чтобы всегда такой была, как сегодня: страстной, дикой и всегда готовой для него. Ох, мля…Выдохнул, ощущая, что еще пара таких мыслей и он пойдет проверять, как там его девочка без него.

— Алекс? — насторожился Игнат.

— Игнат, — глухо рыкнул Алекс, тяжело дыша. А член наливался кровью, норовя порвать трусы вместе со штанами, если он немедленно не избавится от мыслей о сексе с его маленькой горячей девочкой. — Иди…к жене.

И отключился. В душ! Холодный! И срочно!