Айя и Лекс.

Синеглазка стояла посреди спальни спиной к нему. Черный атлас платья обнимал ее тело, как перчатка, выставляя напоказ сведенные лопатки, острые плечики и высокую шею с тонкой ниткой жемчуга. Вдоль позвонков скользила молния, расходящаяся разрезом, в котором при большом желании и правильной позе легко можно было разглядеть кружево чулка и того безобразия, что она нацепила под это, ничего не скрывающее платье. Слишком короткое, едва ли доходящее до середины бедра. И она в этом собралась в гости? В дом к менту, где полным-полно мужиков, которые будут пялиться на нее? И лифчик под это платье Синеглазка наверняка не надела.

Острое желание проверить закололо пальцы, и Алекс сжал и разжал их, но легче не стало. И он шагнул к ней. К чему сдерживаться, когда она вся — его? Обнял ладонями ее плечи, напряженные, как камень, погладил, разминая. Айя тихо вздохнула и откинула голову ему на грудь, дразня запахом волос. А он скользнул ладонями по тонким ключицам, медленно опустил их на груди и шумно выдохнул, ощущая призывно торчащие соски. Твою мать! Без лифчика! И уже возбужденная от одной его близости. Охренеть можно, какая она отзывчивая. Каждый раз это заводит его все больше. Осознавать, что она готова для него в любую минуту — нереальный кайф. Почти такой же, как касаться ее. Руками, сжимая ее груди, идеально умещающиеся в его ладонях, созданные специально для его рук. Пальцами, сминая ее платье и щекоча нежную кожу над резинкой чулок. Губами, покусывая ее ушко и ощущая, как срывается в галоп ее пульс. Как она становится мокрой между бедер и как неосознанно толкается ему навстречу в попытке насадиться на его пальцы. А ведь после ее…их общего оргазма минут двадцать прошло, а он уже возбудился так, что штаны едва не рвутся от напряжения. А Синеглазка…казалось, еще немного и она трахнет себя его пальцами. Похоже, его девочка дорвалась до сладкого, распробовала и конкретно подсела. Довольная улыбка тронула его губы, а палец юркнул в горячую влагу, вырывая из Айи гортанный стон.

— Нравится? — лаская дыханием ее шею.

Айя слабо кивнула, закусив губу. А он добавил еще один палец, медленно кружа внутри своей девочки. Растягивая.

— Не слышу ответ, — настаивал он, убрав пальцы.

— Да, — выдохнула, чуть не плача, и двинулась вслед за его ладонью. Алекс тихо рассмеялся, снова погружая пальцы в ее мокрую глубину. И снова ему наградой стал этот сумасшедший стон, бьющий раскаленным удовольствием по его члену. Задрать бы к дьяволу это платье, нагнуть ее и ворваться в ее мягкое тело. Заставить кричать под ним. Биться в оргазме с его именем на губах. И ощущать, как она обнимает его член своими половыми губками, сжимая и забирая у него все без остатка.

— А тебе… — сквозь туман вожделения донесся срывающийся шепот Айи, — тебе нравится?

— Ты даже не представляешь, насколько, девочка моя. Я хочу тебя так, что, боюсь, еще пара минут, и мы точно никуда не пойдем, — в ответ на его слова Айя тихо ойкнула и попыталась отстраниться, но Алекс быстрее задвигал пальцами, тараня ее плоть, не позволяя сбежать. — Мало того, мы из спальни не выйдем в ближайшие дня два.

— Тогда…тогда… — зашептала, срываясь на стоны. Запустила пальцы ему в волосы, сжала, потянула. Алекс зарычал, не останавливая свою игру. Изучая пальцами ее изнутри, сжимая, поглаживая. Теребя и выкручивая ее твердую горошину соска, наконец, стянув с груди платье. А у самого член рвался из брюк, подрагивал.

— Тогда что, Синеглазка? — сдавил костяшками пальцев сосок, потянул. Айя вскрикнула, выгибаясь и едва не вырвав клок его волос. — Ох, не так сильно, Синеглазка… — прохрипел он, ощущая, как жар плавит его тело. и он точно рехнется, если сейчас не почувствует ее всю кожа к коже. Одежда мешала, душила, не позволяла ему прижиматься к ней так, как хотелось, впечатывая в себя, пропитывая ее своим запахом, как самый обычный самец, утверждающий права на свою самку. И ему это чертовски нравилось! Вот так дико, на одних инстинктах. Так, как никогда еще не было. До Синеглазки.

— Нужно…нужно остановиться, — сквозь стоны все-таки выдавила Айя, а сама продолжала насаживаться на его пальцы, натянув до предела все его нервные окончания.

— Уверена? — давая ей право выбора.

— Нет, — и даже головой замотала, но решительно перехватила руку Алекса, рвано выдохнула, выпустив из плена и его волосы.

— Ладно, — уткнувшись носом в пахнущую карамелью шею, буркнул Алекс. Холодный душ сейчас бы не повредил. — Но у меня есть условие.

Она развернулась так резко, что Алекс покачнулся вперед. И замер, пригвожденный ее видом. Раскрасневшаяся, с выбившимися из прически локонами она вся дышала страстью. Маленькая аккуратная грудь лежала поверх сдернутого лифа и призывно смотрела на него тугими горошинами сосков. Платье сбилось на талии, обнажая ее всю, блестящую собственными соками. Дистиллированная похоть. Хоть сейчас бери и запечатывай в ампулы для инъекций особо озабоченным, вроде него.