Айна

– К-как я уже говорил ранее, м-модуль «К-ковчег IV» является прототипом. Т-то, что в-вы по-видимому считаете основным компьютером, н-на самом д-деле является лишь п-пультом управления. П-по с-сути, основным компьютером является с-сама Айна.

– Айна ― это какая-то программа или что? Я не понимаю.

– Айна ― это ИИ, в распоряжении к-которого находится мощь основного ядра операционной системы всей структуры жизнеобеспечения мод-дуля.

– Боже мой, какая нелепость, ― поморщилась Рита. ― Я не собираюсь общаться с ИИ, ― фыркнула она.

– Н-но если в-вы хотите использовать всю м-мощь основного компьютера, то в-вам придётся, ― пожал плечами Сергей.

– То есть, чтобы сделать расчёты, мне нужно обязательно запустить ИИ? Кто это придумал? Это же нелепо! Все попытки внедрить ИИ в самостоятельное управление процессами провалились ещё в начале пятидесятых.

– Одна неудача ― ещё н-не поражение, ― попытался возразить Сергей, но Рита лишь громко фыркнула на его заявление.

– Я не буду спорить с нёрдом. С виртуальным ― в особенности. Всего хорошего!

Сергей помрачнел, но послушно растворился в воздухе, оставляя Риту в гордом одиночестве.

Некоторое время она задумчиво стояла посреди основного отсека, практически не двигаясь и не дыша.

Что ж, если ей придётся работать с ИИ, то с этим она тоже справится. Один раз из-за ИИ её уже уволили. Второго раза не будет.

Третья фаза: цветение

Сначала Айна раздражала.

Это как завести надоедливого питомца, который везде ходит за тобой следом. Хоть центральное ядро Айны и находилось в оранжерее, она могла перемещаться по жилому модулю в виде сияющего потока, мелькающего внутри полупрозрачных кабелей, протянутых под потолком.

Рита считала это глупой показухой. Ведь технически Айна и была жилым модулем.

Однако её реплики и вопросы порой были настолько наивными, словно в Айне заключена не огромная вычислительная мощь, а интеллект обычного десятилетнего ребёнка. Но Риту было этим не подкупить.

Ей было прекрасно известно, что создавать роботов и ИИ «миленькими» ― одно из ключевых правил робототехники, господствовавшей ещё в тридцатых.

После множества успешных медийных проектов про будущее, по сюжету которых роботы захватывали человечество, учёным и дизайнерам пришлось изрядно попотеть, чтобы разработать новую безопасную концепцию. Она заключалась в том, чтобы вместо монстров и машин для убийства люди видели в роботах что-то вроде домашних питомцев.

Поэтому зародившаяся тогда тенденция вызывать при помощи роботов умиление, отчасти сохранилась и сейчас. Только вот Рита на собственном опыте испытала, что даже миленькие ИИ могут с лёгкостью разрушить твою судьбу.

Однако время шло, и Рита неожиданно для себя привыкла к постоянному присутствию Айны. И даже к странным диалогом с ней.

Тому, разумеется, было несколько причин.

С тех пор, как Рита впервые прибыла на «Ковчег IV», прошло около двух месяцев. Шестьдесят один день, если точнее. Рита считала. И ещё около трёх месяцев оставалось до завершения миссии. Восемьдесят девять, если точнее. Это Рита тоже считала.

А всего ― сто пятьдесят. Сто пятьдесят дней одиночества на краю Вселенной. Достаточно для того, чтобы освоиться и смириться или окончательно сойти с ума.

Растения в оранжерее начинали зацветать, и работы стало больше. Теперь Рита жила по особенно строгому расписанию, рассчитанному буквально по минутам. Такой порядок помогал ей продвигаться вперёд и справляться с эмоциями. Однако с каждым днём Рита всё больше и больше чувствовала себя роботом.

Её спасали беседы с сестрёнкой, которые больше напоминали обмен отложенными сообщениям, чем нормальный разговор. И, как ни странно, общение с Айной.

Иногда Рита думала, что внутри Айны что-то сломалось. И поломка эта привела к тому, что Айна перестала воспринимать себя в роли искусственного интеллекта.

Но было ли это правдой или нет ― Рита не знала. А спрашивать не считала уместным. В конце концов, если она действительно была где-то сломана, то подобные вопросы наверняка только ухудшили бы сложившуюся ситуацию.

К тому же некоторые диалоги с Айной Рита находила весьма забавными.

Например, однажды, когда Рите нужно было измерить графические изменения, происходящие на рисунках спиралей в сложных соцветиях подсолнухов, она попросила Айну помочь ей с моделированием.

Рита фотографировала текущее изображение и отдавала его Айне. А та в свою очередь должна была сделать прогноз, опираясь на земные условия. Рита же планировала сравнить прогноз Айны с тем, что получится через месяц.

Этот странный эксперимент заключался в том, что в обычных условиях спирали подсолнухов напоминали спираль золотого сечения. Всё потому, что они появлялись за счёт движения ауксина ― растительного гормона, который вырабатывался в месте деления клеток.

Рита хотела понять, изменит ли ауксин свой маршрут под влиянием исследуемой планеты, или на рисунок ничто не повлияет.