AION. Исследование феноменологии самости

"Пусть он знает, что величайшее сокровище человека находится в нем самом, а не вне его. От него оно исходит внутренне... и тем самым и вовне осуществляется то, что видимо глазами. А потому, если он не слеп разумом, он увидит, то есть поймет, кто он и каков он внутренне, и в свете природы познает себя с помощью внешних предметов".[521]

Секрет, прежде всего и в основном, заключен в человеке; это — его подлинная самость,[522] которую он не знает, но учится познавать ее на опыте, связанном с внешними предметами. Посему, Дорн так обращается к алхимику:

"Научись в самом себе познавать все, что есть в небе и на земле, дабы стать мудрым во всем. Разве неведомо тебе, что небо и элементы ранее были единым целым, и были отделены друг от друга божественным актом творения, дабы могли они породить и тебя, и все прочее?"[523]

251 Поскольку знание о мире дремлет в его собственной душе, адепт должен извлекать такого рода знание из познания самого себя, ибо самость, которую ему надлежит познать, является частью природы, обретшей плоть благодаря первоначальному единству Бога с миром. Речь, определенно, не идет о познании природы эго, хотя такое познание гораздо более доступно, и часто его охотно принимают за самопознание. На этом основании всякого, кто всерьез пытается познать себя в качестве объекта, обвиняют в эгоцентризме и эксцентричности. Однако такое познание, о каком идет речь, не имеет ничего общего с субъективным знанием эго о самом себе. Познание эго подобно охоте собаки за собственным хвостом. Но такое познание, какое здесь имеется в виду, представляет собой весьма трудное и требующее моральных усилий исследование, о котором образованной публике известно очень мало, а так называемой психологии — и вовсе ничего. В распоряжении алхимика, однако же, имелся как минимум косвенный намек: он определенно знал, что, будучи составной частью целого, он содержит в самом себе образ целого — "небосвод", или "Олимп", как называет его Парацельс.[524] Этот внутренний микрокосм всегда волей-неволей оказывался объектом алхимического исследования. Сегодня мы назвали бы его коллективным бессознательным и описывали бы его как нечто "объективное", поскольку оно идентично у всех индивидов, а потому является "единым. На основе этого универсального Единого создается субъективное сознание каждого индивида, то есть эго. Грубо говоря, именно так мы сегодня должны понимать "ранее бывшее единым целым" и "разделенное божественным актом творения" у Дорна.

252 Именно это объективное познание самости имеет в виду автор, говоря: "Никто не может знать себя, покуда не узнает, от чего зависит и кому принадлежит [или: чему и кому принадлежит] и с какой целью был сотворен".[525] Решающее значение здесь имеет различие между "quis"(кто) и "quid"(что): если "quis" обладает несомненно личностным аспектом и соотносится с эго, то "quid" нейтрально и не указывает ни на что иное, кроме объекта, лишенного каких-либо свойств личности. Речь идет не о субъективном эго-сознании психе, но о самой психе, выступающей в качестве неизвестного, лишенного собственных пристрастий объекта, подлежащего исследованию. Вряд ли можно было бы сформулировать различие между познанием эго и познанием самости более отчетливо, чем это сделано посредством указанного различения "quis" и "quid". Алхимик XVI века сумел указать на нечто, обо что до сих пор спотыкается кое-кто из психологов (по крайней мере те из них, кто позволяет себе иметь собственное мнение в психологических вопросах). Слово "что" относится к нейтральной самости, к объективному факту целостности, поскольку эго, с одной стороны, причинно "зависит от" нее или "принадлежит" ей, а с другой стороны, направлено на нее как на цель. Это напоминает впечатляющую вводную фразу "Фундамента" Игнатия Лойолы:

"Человек был создан, дабы он воздавал хвалу Господу Богу нашему, и почитал его, и служил ему, и дабы тем спасал свою душу".[526]