АирЪ. 1 том

Блин, с переездом совсем забросил её. Да и рот чистил давненько из-за «приключений». Да что там, эти дни выдались такими сумбурными, что я даже не помню даты, и что мне собственно делать.

Кажется, пока Наташенька без смирительной мантии, её надо держать подальше от невинных. Почему-то меня записали в виновные, хотя именно я тут ангелок, что не сделал никому плохого.

Стоило об этом подумать, как около меня раздалось:

— Кар-р! — я обернулся и заметил, что фигура чёрной птицы превращается в дым.

Что-то такое я уже видел. Кажется, в деревне у дедушки Петра Петровича.

— Наташенька, ты видела тут чёрную птицу? — повернулся я туда, где должна была быть Безумнова, но там оказалась незнакомая мне рыжая девочка-подросток или даже девушка, что лежала на солнце.

— Нет, не видела, — почему-то ответила та голосом Рыжего Безумия, потянувшись. И продолжила, — как же неудобно, когда выброс стихии плоти происходит. Из-за этого приходится носить тянущиеся вещи, но всё равно в груди становится слишком туго.

— То есть, девушка, что я вижу перед собой, это не глюк, а ты, Наташенька? — пробормотал я.

— Птица, наверно, глюк. Я — нет. После шоколада такое бывает. На солнце проходит быстрее.

У меня дёрнулся глаз.

Дайте самоучитель: «Всё о Крови Лады». А лучше два.

Если мелкая версия мне была неинтересна, то вот «взрослая» уже приковывала мой взгляд.

Я помотал головой. Наваждение. Тем более возраст не поменялся, ни у неё, ни у меня.

— И до какого возраста ты изменяешься? — поинтересовался я.

— Кровь Лады растёт только до двадцати трёх лет, в сорок мы умираем. Кажется, мою внешность называли «совершеннолетней» в прошлые разы. В два года была «подростком». Всё, вроде бы, зависит от дозы шоколада. Это, как бы, аллергия, — тут она неожиданно перекатилась ко мне несколько раз, присела и посмотрела на меня с земли. — А я красивая?

— Ну, как ребёнок ты достаточно милая, если улыбаешься. А в этой версии — да, красивая. Но тебя портит привычка удивляться с отвисшей челюстью, но это тоже чем-то мило и по-детски, так что не слушай меня, — пробормотал я, пряча свой взгляд.

Футболка «девушки» натянулась так сильно, что не будь там магического слоя, что рисовал разные узоры каждую секунду, я мог бы попасть в ловушку с помолвкой раньше срока. Надеюсь, ткань выдержит.

Но кое-что я осознал: гормончики на фоне пробуждения дара шалят и у меня.

А мне нет ещё и девяти.

Плохо и опасно.

Пока я думал о своём, отвернулся и смотрел в сторону леса.

Услышал звук трескающейся ткани и повернул взгляд на него. Тут же отвернулся, увидев голую спину, почти сразу прикрытую копной рыжих волос.

— Ты что творишь? — спросил я.

— Как это что? Загораю. Впереди осень и зима, а я солнышко люблю. Я всегда так загораю. Первый раз в этой форме, но какой смысл в одежде? Ведь учение говорит, что Ева и Лилит были прекрасны в раю нагими! — учительским тоном произнесла эта безумная.

— Если есть свидетели, то так не принято! — попробовал я воззвать к разуму.

— Я читала, что пока меня не видит взрослый мужчина, то всё в рамках приличий.

— Маги считаются взрослыми после пробуждения дара.

— Нет, не считаются.

— Считаемся, так что я пошёл.

— Не уходи, — произнесла немного плаксивым тоном рыжая, я хотел было подойти к дереву, прислониться к стволу и подождать её там, однако два водяных хлыста схватили меня за плечи и ноги, подтянув к Наташеньке. — Тебе тоже стоит немного загореть! Ты бледный, словно вампир!

Похоже, солнышко ей мозги припекло.

— Ната, я упырь! Мне нельзя на солнце, иначе я умру! — протараторил я первую чушь, что пришла мне на ум.

— Правда? Не врёшь? Вампир? — поинтересовалась девушка, прикрытая лишь волосами и трусиками.

Я настойчиво закивал. На альме упырь означал вампир. Хотя по факту монстров этого рода было много, а так же они отличались. Объединяла только тяга к крови.

— Значит, ты не маг и ничего не мешает тебе меня увидеть, — сделала свой вывод эта мелкая стерва, а водные жгуты спеленали меня полностью, после чего я оказался прилеплен на столб в тенёчке.

Что же я такого натворил в прошлой жизни, что в этой со мной так?

Я стоически закрыл глаза, а потом просто сбежал в медитацию.

С одной стороны, увидев перспективы будущей жены, во мне начали голосить гормоны:

— Хороший выбор!

— Близняшку тоже надо!

— Вы почти ровесники, вон какая красотка!

С другой стороны тихонько бубнил разум:

— Красотка? А кто её защищать будет? Ладно её, кто меня от неё защитит? Руфину ещё? Тогда мне крышка. Они убьют меня, а потом сойдут с ума и разнесут какой-нибудь город.

С третьей бормотала жадность:

— Два камня. Два сердца горгулий. Да как так-то? Какая жадная старуха!

Среди гормонов появился голос:

— Какая ж старуха?

— Да, вполне себе ничего! — вторил ему ещё один.

— Она женщина Била, а он наш друг! — ворвался в диалог разум.

Я принудительно проснулся, осмотрел внутренний космос.

Какой странный кошмар о шизофрении.

Брр, как вообще можно об этих ведьмах думать в подобном ключе?

Какая семья, какие связи, когда вокруг творится непонятная фигня?