Айс

Эндрю провожает меня через парк к высотке, где мы с отцом живём. Когда я смотрю на множество этажей стеклянного здания, тошнота снова усиливается.

Эндрю стоит со мной за деревом на краю парка и смотрит через улицу на главный вход. Я узнаю швейцара в его бордовом мундире. Пожилой мужчина стоит за стеклянной дверью и смотрит наружу, перед ним взад-вперёд бегают возбуждённые люди.

Я прислоняюсь к стволу и вглядываюсь в крону. Раньше я любила этот парк и гуляла здесь почти каждый день, но теперь крохотное зелёное пятно — всего лишь копия того, что меня ждёт за куполом. Там свобода, голубое небо, звёзды. Увижу ли я всё это снова?

— Мы встретимся снова, Эндрю?

Я протягиваю руку и провожу рукой по его щеке. Он выглядит напряжённым. Хотя он лишь немного старше меня, жизнь уже наложила отпечаток на его лицо. Морщинки, играющие вокруг глаз и выгравированные на лбу, рассказывают свои истории. Даже если моя любовь навсегда — Айс, я не хочу терять Эндрю как друга. Он значит для меня больше всех, кто у меня остался, сразу за ним Мираджа. Наравне с мамой и сестрой, конечно, но я не хочу сейчас о них думать. Или, вообще-то, я должна думать о них, чтобы оставаться сильной. Мама умерла бы от горя, если бы со мной что-то случилось. Она и без того будет за меня бояться, если отец расскажет ей, что меня похитили.

Эндрю прижимает мои пальцы к своей щеке:

— Конечно, мы ещё встретимся, Ника. Мы будем управлять городом вместе, бок о бок, когда всё это закончится. Мы добьёмся большего успеха, чем наши родители.

Улыбаясь, я смахиваю слезу и протягиваю ему пистолет.

— Ты всегда был идеалистом.

— Реалистом, — с усмешкой отвечает он.

Я обнимаю его, желая увидеть его снова в ближайшее время.

— Я очень боюсь.

Он целует меня в щёку и шепчет мне на ухо:

— Я знаю. Но тебе не стоит. Ты не одна.

— Что ты имеешь в виду? — шепчу я ему в шею.

— Всё будет хорошо, по крайней мере, для тебя. Просто поверь мне.

Кажется, он хочет сказать что-то ещё, но затем поспешно отводит взгляд.

Вздохнув, я пробегаю пальцами по его волосам, прежде чем отпустить его и пробормотать:

— Я же говорю, идеалист.

* * *

Через три минуты я стучу в стеклянную дверь небоскрёба.

Швейцар качает головой и говорит по переговорному устройству:

— Я не могу впустить никого, кто здесь не живёт.

— Но я живу здесь!

Я убираю волосы с лица.

Глаза старика расширяются:

— Мисс Мурано! — Он немедленно открывает дверь и поспешно запирает её за мной. — Вы живы?! Я думал, вас похитили?

В вестибюле стоит мёртвая тишина, никого нет, но я прикладываю палец к губам:

— Тсс, никто не должен знать, что я вернулась.

Швейцар поспешно кивает.

— С вами всё в порядке? Повстанцы что-то сделали с вами?

— Я в порядке, но сейчас не могу говорить, мне нужно увидеться с отцом. Он здесь?

— Он прибыл несколько минут назад. Сказал никого к нему не пускать, но он определённо имел в виду не вас. — Он ведёт меня к лифту и нажимает кнопку. — Могу я сопроводить вас?

Я тяжело сглатываю. Отец здесь…

— Нет, спасибо, оставайтесь здесь.

— Что-то там назревает, — говорит он с мрачным лицом, когда двери лифта открываются. — Возможно, вам стоит уехать из города, пока можете.

Я знаю, что старик любит меня, он тепло улыбался мне каждый раз, когда я проходила мимо него, чтобы пойти на пробежку в парке.

«Я здесь, чтобы предотвратить катастрофу», — хочу я сказать, но сомневаюсь, что смогу это сделать.

* * *

Я прикладываю большой палец к сканеру на входной двери. Она открывается, и я собираю всё своё мужество перед тем, как войти. Но я не успеваю пройти далеко — на меня бросается огромный монстр, погребая под своим телом и выдавливая весь воздух из моих лёгких. Чудовище — это телохранитель отца, бывший Воин с орлиным носом! Узнав его, я произношу:

— Что это значит? Я хочу пойти к отцу!

— Итан! — слышу я его голос. — Кто наш незваный гость?

Шкаф слезает с меня, и я наконец снова могу дышать. Стоная, я растягиваюсь на спине.

— Это ваша дочь, сэр, — в голосе звучит нотка раскаяния.

— Вероника?

Отец немедленно становится на колени рядом со мной и срывает парик с моей головы. Я и забыла, что он всё ещё на мне. Теперь я чувствую себя голой и уязвимой, когда отец смотрит на меня сверху вниз, и смотрит скептически.

— Что ты здесь делаешь?

Моё сердце бешено стучит о грудную клетку.

— Я-я-я смогла сбежать.

Когда он приседает, внезапно тянет меня к себе на руки и обнимает, это застаёт меня врасплох.

— Я так счастлив, что ты снова здесь, — бормочет он.

Отец и счастлив? Он действительно проявляет чувства или это всего лишь игра, чтобы заставить меня чувствовать себя неуверенно?

Я осторожно обнимаю его. Он убийца моего любимого, он позволил убить Айса! Хотя я знаю это и хочу ненавидеть отца, его объятия сбивают меня с толку. Я ждала этого годами. Почему именно сейчас? Неужели он действительно рад меня видеть?

— Как тебе удалось сбежать?

Я придумала идеальный текст, сотню раз перебирала его в голове, но теперь всё летит кувырком.

— Сделала вид, что серьёзно больна, и попала в больницу. Там меня уже не охраняли так тщательно, и когда мой надзиратель заснул, я сбежала и…