Айсберг

Стрелка высотомера пересекла двухсотфутовую отметку. Дженни выровняла самолет, борясь со шквальным ветром и компенсируя отсутствие заглохшего двигателя. Пелена падающего снега стала еще плотнее, смешавшись со снежными вихрями у поверхности льда.

«Теперь спускаться нужно медленно и плавно, – подумала Дженни, – пока последний двигатель не заглох». Стрелка высотомера пересекла сотню футов… семьдесят… еще ниже…

– Осторожно! – прокричал из-за спины Том.

Дженни оторвала взгляд от приборной доски. Впереди, всего в сотне метров, сквозь рассеявшуюся на мгновение снежную завесу мелькнули темные силуэты зубчатых ледяных пиков. Она быстро сообразила, что перелететь через высокую гряду торосов на одном двигателе им не удастся.

Ковальски разразился потоком брани, напоминающим богохульную версию молитвы.

Дженни стиснула зубы и резко надавила на штурвал, бросив самолет в крутое пике. «Пошло все к черту, – решила она, – как сядем, так и сядем, лишь бы не врезаться в ледяную стену».

Самолет нырнул навстречу опасным скалам. Земли по-прежнему не было видно.

Ковальски заругался с еще большим пылом, закончив свою «молитву» фразой:

– Я тебя ненавижу, просто ненавижу!

Дженни даже глазом не моргнула, сконцентрировав все внимание на приборах, которые показывали, что поверхность где-то рядом. Она полностью выпустила закрылки, и самолет резко клюнул носом.

Оставшийся двигатель не выдержал такого жесткого обращения, поперхнулся, кашлянул и заглох. Самолет, как ледяная глыба с крыльями, устремился к земле.

– О черт! – закричал Ковальски, упершись руками в приборную доску и лобовое стекло.

Дженни напевала себе под нос. Самолет еле-еле держался в воздухе. Стрелка высотомера медленно опустилась до нуля, а земли все еще не было видно.

Внезапно полозья мягко коснулись льда.

Дженни резко подняла закрылки, пытаясь замедлить стремительное скольжение самолета – они приземлились на слишком большой скорости.

Самолет качнулся под яростным порывом бокового ветра и чуть не задел крылом гладкую поверхность ледяной равнины. Умело управляя закрылками, Дженни выправила «оттер» и, скорректировав курс, направила самолет прямо навстречу ветру.

– Стена! – прокричал Том с заднего сиденья.

Самолет стремительно приближался к маячащим впереди ледяным вершинам. С выпущенными полозьями приходилось уповать только на закрылки и силу трения, чтобы затормозить самолет. С закрылками-то Дженни могла справиться, а вот трения ей явно не хватало.

Проездив десять лет на собачьих упряжках, она отлично разбиралась в тонкостях скольжения металлических полозьев по льду. «Оттер» продолжал нестись к ледяным утесам впереди. Столкновение стало неизбежным. Дженни понимала, что спасти самолет ей уже не удастся.

– Это будет больно, – пробормотала она.

Все сейчас зависело от гладкости льда, умелого управления закрылками и точного расчета времени. За мгновение до удара о ледяную стену она резко опустила закрылки на правом крыле, полностью подняв их на левом. Самолет пошел юзом и закрутился на льду, как опытный фигурист.

В момент столкновения хвост самолета принял на себя большую часть удара и отлетел в сторону. Дженни чуть не вылетела из пилотского кресла. Затем настала очередь одного из крыльев, которое вмялось в стену и еще больше смягчило удар. В результате последовавшее столкновение кабины со скалой показалось им лишь легким касанием. Все были живы – отделались легкими ушибами.

Бейн с недовольным видом запрыгнул обратно в кресло. Дженни повернулась к Ковальски. Тот обхватил ее лицо обеими руками, притянул к себе и поцеловал в губы.

– Давайте больше никогда не будем ссориться, – промолвил он в порыве ликования.

Снаружи послышался грохот отваливавшегося от крыла двигателя.

– Надо поскорее убираться отсюда, – сказал Том, направляясь к выходу.

Прежде чем покинуть самолет, Дженни опустошила ящик с неприкосновенным запасом, захватив с собой фонарик, пару меховых курток, варежки, виток полипропиленовой веревки и ракетницу с запасными патронами. Она с сожалением взглянула на пустую стойку, где обычно покоился ее штатный дробовик, в душе проклиная Сьюэлла за то, что тот конфисковал оружие.

Выбравшись из кабины, Дженни сунула одну из курток в руки Ковальски.

– Похоже, что Рождество в этом году наступило раньше времени, – пробормотал он и попытался втиснуться в парку, которая была ему явно не по размеру.

Смотрелся он в ней смешно и неуклюже, но жаловаться, похоже, не собирался.

Дрожа от холода на ветру, Дженни быстро накинула на себя меховую куртку. Даже ледяная стена не могла защитить их от яростного натиска снежной бури.

Бейн трусцой обежал вокруг останков самолета и, подняв ногу, выпустил на них дымящуюся на морозе струю желтой жидкости.

Ковальски не удержался от комментария:

– Вот же умный пес! Если бы мне сейчас захотелось, я бы сделал то же самое. Клянусь, что больше никогда не сяду в самолет, меньший по размеру, чем «Боинг-747».

– Имейте совесть. Этот самолетик пожертвовал собой, спасая всех нас.

Дженни с сожалением посмотрела на развороченный фюзеляж.