Айсберг коррупции

Во многих случаях жертвы привозили из-за границы. Так, в Бангкоке, столице Таиланда, был раскрыт подпольный синдикат по торговле детьми. Полиция обнаружила в «приюте» свыше 30 детей в возрасте от одного месяца до четырех лет и арестовала четырех членов синдиката. Один из них оказался правительственным чиновником. Группа занималась перепродажей детей за границу по цене от 500 до 1000 долларов за ребенка.

Мифы и мафия

Шляпа, надвинутая на глаза, лицо закрыто платком, в руках пистолет. Стандартный портрет гангстера, кочующий из фильма в фильм, из детектива в детектив. Конечно, грабежи, убийства, шантаж, кражи, изнасилования— одним словом, преступность — такое же органически присущее капиталистическому образу жизни явление, как безработица, проституция, трущобы и другие социальные язвы. И тем не менее гангстер нашего времени не похож на лихого парня с пистолетом. Каков же он?

Некто Розенштиль — известный нью-йоркский бандит. Его крупная шайка, или «семья» на жаргоне мафиози, совершила и совершает немало убийств и ограблений, его подручные занимаются вымогательством, содержат игорные и питейные заведения. Но все это подсобный промысел. Розенштиль, как и глава другой нью-йоркской «семьи», Бронфман, — бизнесмен. Оба гангстера владеют винными компаниями «Сигрэм» и «Шенли». А лучшим другом Розенштиля был не кто иной, как недавно умерший многолетний глава Федерального бюро расследований Эдгар Гувер.

Кстати, этот самый Гувер — «гроза красных» — публично заявил однажды, что «организованная преступность — плод воображения авторов детективных романов». Легко понять, как устраивало это заявление Розенштиля, Бронфмана и им подобных заправил мафии, далекой от романтических образов, мафии без мифов.

Мафия — зловещее порождение мира капитализма. Живет она по законам капитала. В частности, она насквозь коррумпирована, то есть подкупает, откупается, оказывает услуги, за которыми следуют услуги ответные. В свою очередь мафию тоже покупают, ей платят единовременно или систематически, ей выдают возмещение за грязные и мокрые дела, совершенные по заказам отдельных лиц или организаций, таких, например, как ЦРУ и ФБР. Достаточно вспомнить для примера хотя бы появившиеся в западной печати разоблачения связей ЦРУ и ФБР с мафией в деле убийства президента Джона Кеннеди. Никто из участников этого убийства, в том числе ни один мафиози (небезызвестный Джек Руби был хозяином кабачка, который фактически служил притоном мафии), до сих пор не был привлечен к ответственности, но около двадцати человек, могущих пролить свет на «преступление века», уже погибли самым таинственным образом, В печати появились сведения, что некоторые из них были устранены наемными убийцами.

Есть и другие, менее впечатляющие, но достаточно красноречивые примеры могущества мафии, ее связей с официальными инстанциями.

Когда на скамье подсудимых оказался Пол Кастеллани (глава одной из пяти нью-йоркских «семей»), это произвело сенсацию, но ненадолго. Удивительно быстро гангстера освободили из-под стражи, а судебный процесс затянули на долгие месяцы. В пухлых досье, как почти всегда в подобных случаях, не хватало «крошечного звена», которое сделало бы юридически обоснованным обвинение Кастеллани в незаконных ростовщических операциях на миллионы долларов.

Известны лишь несколько случаев, когда крупные гангстеры все-таки попали за решетку. Но каждый раз в тюрьмах им создавали комфорт, способный соперничать с условиями проживания в лучших отелях. Боссы «на покое» не бездельничают. Они энергично продолжают руководить из тюрьмы своими заведениями и оставшимися на свободе подопечными. Они продолжают оставаться главами «семей».

Достигается это довольно просто. В одной из тюрем штата Висконсин, например, некоторые попавшие туда мафиози жили не хуже, чем в отеле. Им лишь запрещалось выходить за ворота, но связи с внешним миром они не теряли, принимали у себя в камерах посетителей, получали возможность пользоваться телефоном. Прислуживали им другие заключенные. Все пользующиеся привилегиями мафиози принадлежали к «семье» Энрико Мезирони, который ежемесячно платил начальникам тюрьмы (начальники менялись, но установленный порядок оставался в силе) тысячу долларов. Если кто-либо из людей Мезирони попадал за решетку, то плата возрастала на 200–500 долларов за каждого. Когда в тюрьме оказался сам глава «семьи», начальник узилища стал получать дополнительно 3 тысячи долларов. Но Мезирони просидел недолго. Его, как и Кастеллани, вскоре выпустили под залог. Вне всякого сомнения, доллары шли не только начальникам тюрьмы.

«Мафия цепко держит страну в своих щупальцах», — констатирует газета «Нью Йорк дейли ньюс». Специалист по вопросам организованной преступности Дон Маклин в книге «Мафия» пишет, что она проникает во все сферы политической и экономической жизни страны, влияет на жизнь «каждого из нас, осознаем мы это или нет».