Айсберг

— Из Гренландии. Я не могу назвать вам город. Название состоит из двадцати букв, но для американца они совершенно непроизносимы. Мы с доктором Ханневеллом участвовали в экспедиции по заданию нашего правительства, нанося на карту айсберги в Восточно-гренландском течении. Задача состояла в том, чтобы пересечь Датский пролив, дозаправиться в Рейкьявике и вернуться в Гренландию на пятьдесят миль севернее. К сожалению, мы плохо рассчитали, у нас кончилось горючее, и мы упали недалеко от берега. Вот и все, не считая мелких деталей.

Питт врал, не сознавая, зачем. «Бог мой, это становятся привычкой», — подумал он.

— А где именно вы упали?

— Откуда, черт возьми, я знаю, — ответил Питт раздраженно. — Пройдите три здания после луга, где пасут коров, затем поверните налево, на Бродвей. Вертолет припаркован между третьей и четвертой волнами. Он желтого цвета. Вы не ошибетесь.

— Пожалуйста, не теряйте благоразумия, сэр.

Питт почувствовал удовлетворение от внезапно вспыхнувшего лица полицейского.

— Мы должны знать все детали, чтобы написать рапорт своему начальству.

— Тогда почему бы вам не перестать задавать мне пустые вопросы и не спросить прямо о ранении доктора Ханневелла? — Питт взглянул на доктора Джонссона. — Вы сказали, что в этом причина их появления здесь?

— Я полагаю, вы объясните, каким образом был ранен ваш товарищ, — спросил один из полицейских.

— Мы прихватили охотничье ружье пострелять белых медведей, — медленно проговорил Питт. — Случайно оно разрядилось, и пуля задела локоть доктора Ханневелла.

Насколько он мог заметить, его сарказм не задел исландских полицейских. Они стояли в раздумье. «Над тем, как заставить меня подчиниться, если я окажу сопротивление», — подумал Питт. Ему не пришлось долго ждать.

— Извините, сэр, но мы вынуждены забрать вас в участок для дальнейшего дознания.

— Единственное место, куда меня можно «забрать», — это американское консульство в Рейкьявике. Я не совершал преступлений в отношении исландского народа, а также не нарушил ни одного из ваших законов.

— Я достаточно хорошо знаком с нашими законами, майор Питт. Нам не доставляет удовольствия подниматься с постели в такую рань, чтобы вести расследование. Вопросы неизбежны. Ваши ответы нас не удовлетворяют, поэтому мы должны отвезти вас в участок. Там вы будете иметь возможность связаться с американским консульством.

— В свое время, сержант. А сейчас не будете ли вы так любезны представиться.

— Не понял? — Тот холодно взглянул на Питта. — Почему мы должны представляться? И так ясно, кто мы такие. Доктор Джонссон может засвидетельствовать.

Он не показал ни отпечатанную карточку, ни полицейский значок. Единственное, что он показал, было раздражение.

— Ваши официальные полномочия не вызывают сомнений, — почти извиняющимся тоном сказал Джонссон. — Но нашу деревню обычно патрулирует сержант Арнарсон. И я не помню, чтобы видел вас когда-нибудь раньше.

— У Арнарсона срочный вызов в Гриндавик. Он попросил нас принять ваш вызов до его возвращения.

— А вы переведены на наш участок?

— Нет. Мы как раз проезжали мимо, направляясь на север за одним заключенным. Мы остановились, чтобы перекинуться парой слов и выпить чашечку кофе с сержантом Арнарсоном. В этот момент позвонили вы и одновременно позвонили из Гриндавика.

— Видимо, тогда разумнее будет, чтобы майор Питт дождался здесь прибытия сержанта?

— Не думаю, — полицейский обратился к Питту: — Примите мои извинения, майор.

Повернувшись к Джонссону, он добавил:

— Будет лучше, доктор, если вы тоже пойдете с нами, чтобы оказать майору помощь. Это простая формальность.

«Странная формальность», — подумал Питт, размышляя над сложившимися обстоятельствами. Ему ничего не оставалось делать, как согласиться с желанием полицейских.

— Извините, джентльмены, — вмешался в разговор Джонссон, — но я не закончил обрабатывать рану майора. Мне надо ее промыть, прежде чем он сможет пойти куда-то. Пожалуйста, майор.

Он указал Питту на комнату рядом, где его осматривал. Дверь за ними закрылась.

— Я решил, что вы все заодно — решили меня освежевать, — пошутил Питт.

— Эти люди — мошенники, самозванцы. — прошептал Джонссон.

Питт ничего не сказал. Он подошел к двери, приложил ухо и прислушался.

— Вы уверены?

— Да. — Сержант Арнарсон не патрулирует Гриндавик и еще он не пьет кофе, потому что у него аллергия на кофе. Поэтому он даже не держит его у себя.

— А вы не обратили внимания на форму того, кто задавал вопросы? Она же ему мала. Может быть, это форма сержанта Арнарсона?

— Не понимаю, — прошептал Джонссон. — Что происходит?

— Ничего не могу сказать. Шестнадцать, а может сейчас уже и девятнадцать человек убиты, и это еще не конец. Похоже, сержант Арнарсон был последней жертвой. Теперь ваша и моя очередь.

Джонссон был поражен, руки его дрожали.

— Вы хотите сказать, что я должен умереть, потому что видел убийц и говорил с ними? А вы, майор? Почему они хотят убить вас?

— Потому что доктор Ханневелл и я видели то, чего не должны были видеть.

Джонссон долгим взглядом посмотрел на Питта.