Айседора: Портрет женщины и актрисы

«Разве ты не рад, что я все еще могу танцевать вакханку и что иногда, в тихую погоду, я хочу, чтобы из кустов явился фавн и прыгнул, чтобы схватить не очень сопротивляющуюся нимфу?

С огромной любовью.

Айседора.

Чтобы как-то забыть о потере Бауэра, Айседора уехала из Сан-Франциско и вернулась в Нью-Йорк.

НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА С АРХАНГЕЛОМ 1918–1921

Едва вернувшись в Нью-Йорк, Айседора решила уехать обратно во Францию. Она была морально измотана и, как обычно, без денег. В Париже она могла бы получить некоторую сумму за свою собственность. Благодаря другу Мэри Дести, Гордону Селфриджу (владельцу магазина в Лондоне), который купил Айседоре билет на пароход, она смогла добраться до Англии, а оттуда, при помощи знакомого из французского посольства, в Париж¹.

Здесь, в городе, где погибли ее дети, где жители поднимались до рассвета, чтобы потом провести бесконечный тревожный день, монотонность которого нарушала лишь горечь новых потерь, Айседора попыталась начать работать, но обнаружила, что это дается ей с большими усилиями.

Однажды ее секретарь, Кристина Далье, привела к ней пианиста Уолтера Руммеля². Айседора сравнивала его появление в ее жизни с песней Вагнера, в которой душу, томящуюся в темноте и печали, посещает ангел. Она назвала его «Архангел». Руммель сыграл для нее и познакомил с произведением Листа «Божественные думы в пустыне». Она вновь почувствовала вкус к работе.

Уолтер Морзе Руммель был известным пианистом. По линии отца, британского пианиста Франца Руммеля, он происходил из семьи немецких музыкантов. А по линии матери, американки, он был внуком Сэмюэла Ф. Б. Морзе, художника и изобретателя телеграфа. Молодой Руммель прославился своими интерпретациями Баха и романтиков, а также пропагандой современных композиторов, в особенности Дебюсси, к «избранному кругу» которого он принадлежал. Он был к тому же и композитором, чьи сочинения «сочетали в себе очарование Дебюсси, романтическую мечтательность Шумана, а также испытывал сильное влияние музыки Вагнера и Цезаря Франка»³.

В момент их встречи Руммель был молодым человеком тридцати одного года, высоким, внешне напоминавшим Айседоре молодого Ференца Аиста. Он был очень симпатичным, а его мягкие манеры и магнетизм его личности особенно привлекали Айседору. Музыкант Саша Вотиченко приводил пример его благородного отношения к другим артистам. Перед дебютом Вотиченко в Лондоне Руммель представил молодого русского музыканта известному критику Эрнесту Ньюмену, в результате чего Ньюмен написал отчет о концерте Вотиченко, а ведь через четыре дня должен был состояться концерт самого Руммеля⁴. Теперь он без лишних раздумий отложил собственную карьеру, чтобы работать с Айседорой. Так начался спокойный и очень продуктивный период в жизни танцовщицы. Как всегда, Айседора испытывала счастье, работая с тем, кого она любила, а она и Руммель, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, влюбились друг в друга. Он и успокаивал и возбуждал ее измученную душу: он давал ей безмятежность, необходимую для творчества, и стимул, заставляющий ее расширять рамки своего искусства.

Они уехали на французскую Ривьеру, на мыс Феррат, где жили очень тихо и уединенно. Она писала своим ученицам, которые совершали турне по Америке с пианистом Джорджем Коуплендом: «…Музыка в моей жизни всегда была Вдохновением, а когда-нибудь станет и Утешением, которое придет вслед за этими ужасными годами. Никто так и не смог понять, что с тех пор, как я потеряла Дидру и Патрика, боль моя бывает так сильна, что я нахожусь словно в бреду. На самом деле мой бедный мозг повредился гораздо больше, чем кто-либо может себе представить. Иногда в последнее время я чувствую, что прихожу в себя после длительной лихорадки…»⁵ Время от времени она и Руммель навещали своих соседей, но большую часть дня они проводили у себя в студии, переделанной из гаража, который «Гранд-отель» предоставил в их распоряжение⁶. Там они сочиняли танцы и репетировали. Именно в этот период Айседора создала танец на музыку Листа «Погребение Господне», значительно расширила свой вагнеровский репертуар и перекомпоновала уже созданные ею фрагменты на музыку Шопена в сюиту: «Трагическая Польша», «Героическая Польша», «Меланхолическая и веселая Польша»⁷.