Айседора: Портрет женщины и актрисы

«Самое привлекательное качество ее движений — их невинность и чистота. Без сомнения, за танцем мисс Дункан стоит определенная система техники… Однако чисто визуально мы не видим ее… Скорее создается ощущение некой спонтанной импровизации, чувственная передача ритма… и настроения, заложенных в музыке… в абсолютно естественных движениях. С берега греческие девушки видят приближающийся флот; радость озаряет их души… Мисс Дункан одна… из них. Радость сквозит в каждом движении ее тела, игре рук, повороте головы, в легком парении ее одежд. Радость и танец очень чисты, свободны от всякой неловкости, как будто никто ее не видит. Жизнерадостность ее танца кажется непроизвольной, идущей изнутри…

В конце вечера вакханка обращается к вальсу Штрауса «Голубой Дунай», и не было еще более чувственной вакханки, превращающей все вокруг себя в радость, энергию и тепло жизни, которые дает ей музыка. Ее выразительные средства — тело и его движения, хотя создается впечатление какой-то бестелесной, идеализированной чувственности. И снова с неумолимой физической энергией она исполняет «Скифский танец» из оперы Глюка. Каждое движение идеально передает импульс, заложенный в музыке.

…Часто она движется по всей длине сцены или кружится не менее плавно и прекрасно. В движении ее тело устойчиво и лишь слегка колышется. Одно движение плавно переходит в другое… Ее движениями не управляет нарочитое крещендо или кульминация, они возникают и с бесконечной плавностью переходят одно в другое… Легкость этих движений рождает красоту… она летает по сцене словно по воздуху… Ее танец столь же неуловим, столь же нематериален, как звук и свет…

Обычно говорят о совершенстве музыки — музыки… которая не передает ничего, кроме самой себя, и которая создает собственную красоту и собственные чувства… Танец мисс Дункан совершенен в еще более полном смысле… Он очень своеобразен, в нем нет правил, и для него не существует никаких иных законов, кроме тех, которые он создает себе сам. Он совершенен в своей спонтанности и чистоте… И в действительности это достигается, как можно легко предположить, расчетливым, практичным и сознательным мастерством».

Что же это были за движения, которые до сих пор преподаются в школе Дункан, так потрясшие критика из «Транскрипта»? Давайте посмотрим на «Ифигению». «Радостный танец девушек при виде греческого флота» — когда он начинается, танцовщица вытягивает руки вперед, ладонь руки, расположенной ниже, повернута вверх со сжатыми пальцами, а пальцы другой руки слегка касаются их. Выдвинутая вперед нога слегка подпрыгивает, колено поднято. Потом тяжесть тела переносится назад, вместе с прыжком на отставленную назад ногу, и снова вперед на другую ногу. Так, покачиваясь туда и обратно, танцовщица движется вперед. Тем временем ее раздвинутые руки подняты, будто она играет на воображаемой свирели или трубе, а кисти рук сомкнуты, как бы для игры на цимбалах. Она совершает прыжок со вскинутыми руками и головой, все ее движения выражают радость. Затем следуют широкие, размашистые жесты, словно танцовщица разбрасывает цветы из подола своего платья, а потом она вдруг поднимает одну руку, как бы надевая на голову невидимый венок. Во всем этом нет дотошной имитации, все жесты просто обозначены.

Музыка переходит в марш, и танцовщица, превратившись в жрицу, движется размеренными шагами. Руки согнуты в локтях кистями вверх, как бы держа подношения. Мы видим, как она поднимается по невидимым ступеням храма, чтобы принести жертвенные дары.

Снова звучит радостная музыка, и снова она совершает прыжок вперед, играет на свирели, бьет в цимбалы, разбрасывает цветы, надевает венок на голову, радуясь при виде греческих кораблей.

В «Скифском танце» танцовщица в прыжке с усилием делает взмах воображаемым копьем. Прыгнув на другую ногу, она делает такой же взмах другой рукой. Потом она протягивает руки вперед, держа копье вертикально перед собой.

Вдруг она наклоняется, перенося вес на согнутое колено одной ноги, а другую вытягивает назад, в то время как рука, находящаяся ближе к врагу, держит щит, прижимая его к телу. Вторая рука поднята со сжатыми пальцами, она готова поразить копьем невидимого врага. Потом тело танцовщицы откидывается назад, она опускается на колено ноги, вытянутой назад, будто отпрянув от врага, и нога, находящаяся впереди, выпрямляется. Рука со щитом закрывает ее лицо, а рука, держащая копье, опускается до земли. Неожиданно танцовщица вскакивает и бросает копье во врага, потом отклоняется назад и опускается на колено. В отличие от волнообразных движений в танце, приветствующем появление греческого флота, здесь движения сильные, отрывистые, хотя и грациозные, что вполне соответствует характеру музыки[2].