Аист на крыше

— Лиза! — крикнула Вероника, остановившись. Щеки пылали огнем, а в висках болезненным ритмом пульсировала кровь. Тишина. И вот тут она сильно испугалась. Отчаяние схватило за горло. На выдохе она ощутила, как крупная слеза горячей дорожкой стекает по щеке.

— Лиза, Лизонька, выходи! — надрывно крикнула, кружась вокруг своей оси.

Вдалеке шелохнулась плотные кусты сирени. Сквозь темно- коричневые заросли, покрытые редкими сухими листьями, мелькнула знакомая куртка.

Вот оно- счастье! В маленьких мурашках, бегущих по спине морозным ознобом. Бросив поводок, девушка ринулась в сторону. Сиреневая куртка вновь исчезла из вида.

— Лиза! Моя хорошая — выдохнула, подбежав к кустам, — вот ты где. Сердце ушло в пятки, когда она заметила девчушку, сидящую на земле. Она даже не обернулась, продолжая запихивать в рот грязный фантик от конфеты.

— Ты что! Плюнь! — подлетела, присаживаясь на корточки — ты почему ушла, ты хочешь есть? — синие глаза наполнились слезами, — Лиза, я Ника, ты помнишь? — обняла за детские плечики. Девчушка подняла вверх голубые глаза. И тут Ника увидела столько горькой обиды, что можно было захлебнуться. Она словно не узнавала или не хотела вспоминать.

— Ника, помнишь, моя хорошая, мы играли в прятки, я тебе Веснушку подарила, мое солнышко — повторяла девушка, застегивая куртку на верхнюю пуговицу.

— Кука — лучиком света просияла детская улыбка. Она схватилась пальчиками за рукав пальто.

— Да, да, кукла. Там… дома ждет тебя… все идем ко мне, я с тобой теперь — взяла на руки, прижимая голову к груди, словно сокровище. Лиза повисла, словно обезьянка, прижимаясь всем телом, словно боясь оторваться. С каждым шагом, приближающим ее к площадке, Ника пылала желанием разорвать Ольгу на куски.

— Лиза, Лизонька, слава Богу! Где ты ее нашла? — расплакалась девушка, пытаясь забрать ребенка. Убивая тяжелым взглядом, Ника со всей силы отдернула руку соседки. В ответ она лишь захлопала мутными глазами.

— Я не знаю, что там у вас с Владом, но ребенка я передам лично ему в руки.

— Не получится — утерла слезы, — он в больнице.

— Как? Когда? — воскликнула Вероника, поглаживая девчушку по спине.

— Не знаю, все так неожиданно случилось. Четыре дня назад его забрали по скорой. С легкими что-то, у него температура под сорок была и сильный кашель. Он попросил врачей мне пока отдать ребенка и собаку, так как мать его уехала к бабке, которой, как я поняла, еще хуже, чем Владу. Ну я и согласилась, а что мне было делать? — выпалила Ольга, постучав замерзшими ногами друг о друга.

Услышав рассказ, Ника ощутила свинцовую тяжесть на душе. Значит, он не просто так пропал. Была причина. И он звонил, хотел попросить посидеть с Лизой.

— Это ничего не меняет. Давай ключи. И где собака? — резко спросила девушка, протягивая вперед раскрытую ладонь. Замешкавшись, соседка засунула руку в карман куртки.

— Но я же несу ответственность, он же мне доверил… — растерянно ответила, хлопая густыми ресницами..

— Иди ты знаешь куда, не при ребенке, ответственная, скажи спасибо, что с ней все хорошо. Ты ее вообще кормила? Она ела фантик с земли — воскликнула Ника, посмотрев на ребенка.

— Пыталась я, она орет, и зубы зажимает — вспыхнула Ольга, раскрасневшись — я думала проголодается, и к ужину лучше поест.

— Ключи давай, я ничего не хочу слушать. Я сама ему позвоню — настойчиво произнесла девушка. Положив связку в раскрытую ладонь, Ольга недовольно скривила лицо, — Пинч на площадке, у лавки привязан.

Обернувшись, Ника удостоила девицу убийственным взглядом, полным осуждения. Не смотря на все это, стало легче. Маленькие ручонки, обнимающие за шею, дарили тепло, придавая сил и решимости.

****

Жизнь непредсказуема. Порой случается так, что выходя из дома, не знаешь, что может произойти через пару часов, а может, даже минут. Судьба плетет свои нити так искусно, что никогда не угадаешь, в какой момент простые узелки образуют причудливый, неповторимый узор. Никак не думала Вероника, что простая прогулка с собакой обернется столь неожиданным приключением. Сбитая с толку, расстроенная, она шла в сторону дома, с трудом жонглируя изворотливым ребенком и двумя собаками.

— Пинч! Я сказала идём! — теряя терпение, притопнула ногой, — как там у вас… — напрягла память — овсянка на воде, понял? — дернула поводок, пытаясь сдвинуть с места здоровенного пса. Тот усердно изображал из себя серого ослика.

— Ну и сиди здесь, я пошла — бросила поводок, обернувшись, — сиди, сиди, скоро стемнеет, мы с Лизой сядем ужинать, а ты будешь здесь один и без еды.

Похоже, этот аргумент был слишком убедительным: поджимая уши, пес виновато повел бровью и проследовал за девушкой.