После рабочих окраин Милана, Турина местная кантри особо хороша, Венеция – моя мечта детства всё ближе-бли-же, но какой-то невзрачный подъезд, тут же набрасываются гиды – экскурсоводы, но технично минуем некрасивый рубеж, плывём на катерке и, наконец, углубляемся в узкие улочки. Погода хорошая, хотя октябрь, солнышко ласковое, приятно прохладно, каналы вовсе не пахнут, меня начинает втягивать красота и ласковые изгибы мостов, начало потока красоты, гуляем долго-долго, везде американки в бесформенных свитерах и грубых ботинках, модные азиаты. Дома потрясающе живописно запущены, зеленоватая вода опалесцирует, Гранд-канал; в окна видны помпезные с обилием дуба и позолоты холлы, на большом мосту местный напёрсточник в хорошем пальто пытается обмануть пару англичанок, красавэц-мужчина с вороной косицей, весь в чёрной коже, обнимает пожилую тётечку, она млеет под его профессиональным жиголовским взглядом, гондольеры с красными лицами лениво зазывают прокатиться за дикие деньги, а могут ещё песняка задавить про любовь юноши и девушки, которых поглотила пучина сия. В каком-то музее выставка рисунков Пикассо, на самой смешной картинке прикольная нехудая Елена Прекрасная, как копьё, мечет яблоко в некрасивых женихов, самый некрасивый, по-моему, Ахиллес: низкорослый с кривыми волосатыми ногами.