Айвазовский

1. Пушкин на южном берегу Крыма близ Гурзуфа и Парженита с семейством Раевских. 2. Поход Олега на Царьград в 904 г. 3. Чесменский бой 1770 г. 4. Черноморский флот до Крымской войны. 5. Прогулка древнегреческого художника в Фалернской бухте в виду Афин. 6. Вид из Акрополиса. 7. Торжественное шествие Нептуна и Галатеи. 8. Рождение Венеры. 9. Ночная прогулка Байрона в Венеции. 10. Бухта Вилла-Франка с французским кораблём. 11. Буря на Азовском море в апреле 1886 г. 12. Прибой у Гурзуфских скал. 13. Затишье после бури. 14. “Бора” зимой в Новороссийской бухте. 15. Вид из окрестностей Харькова. 16. Закат солнца на море. 17. Штиль у острова Искии. 18. Прибой близ Ниццы. 19. Чумацкий тракт в Малороссии. 20. Вид на Константинополь из кофейни. 21. Крымский берег. 22. Хуторок в Новороссии»[324].

Этот краткий перечень картин по-своему ценен, поскольку позволяет судить, какие именно темы сохраняют значимость для художника в 1880-е годы. Не изменяя маринам, он обращается к историческим и мифологическим сюжетам, не избегает и жанрового оттенка звучания, особую роль отводит трактовкам городского пейзажа и, конечно же, всё так же одно из главных мест в его творчестве занимают батальные композиции.

Сохранилась академическая справка о проведении выставки, лаконичные слова которой говорят сами за себя, в очередной раз подтверждая приверженность знаменитого живописца благотворительной деятельности:

«[Февраль 1887 г.]

Выставка профессора Айвазовского открылась 25 января 1887 г., закрылась 22 февраля 1887 года.

Продано билетов — 880, каталогов — 3471. Кроме того, профессором Айвазовским было сделано распоряжение допускать на выставку бесплатно всех вообще художников и учеников всех учебных заведений»[325].

Для Ивана Константиновича особенно было отрадно, что его искреннее желание помочь академическим воспитанникам не осталось не замеченным ими. От них художник получил искреннее, трогательное послание, которое не могло не напомнить ему юношеские годы, то время, когда он впервые приехал в ещё неведомый ему Санкт-Петербург, не знал, сможет ли покорить казавшийся неприступным «храм трёх знатнейших искусств» на Университетской набережной Васильевского острова. Итак, в адресе учащихся Академии профессору И. К. Айвазовскому от 21 февраля 1887 года говорилось следующее:

«Глубокоуважаемый профессор!

Тёплое, сердечное отношение к нам, ещё только вступающим в область искусства, горячее сочувствие к нашим нуждам побудило нас публично выразить пред Вами наши чувства глубокого уважения, искренней любви и глубокой признательности.

Не станем утруждать Вас перечислением фактов неоцененного внимания к нам, фактов осязательных, говорящих сами за себя, повторяющихся непрерывно в течение многих лет.

Но мы не можем не остановиться на одном дне, сделавшемся для нас событием — на дне открытия прошлогодней Вашей выставки. Он останется навсегда самым приятным и дорогим воспоминанием для каждого из нас. Первый день выставки Вы посвятили нам. Мы первые увидели Ваши новые работы, с нами Вы говорили о своей деятельности. В своей речи, полной глубокой правды, Вы очертили предстоящий нам путь, по которому мы должны идти в нашей деятельности, не обольщаясь успехами и не страшась препятствий, присущих всякому труду, особенно труду художника.

Мы не в силах приблизиться к полному точному выражению тех чувств, которые Ваше слово возбудило в нас тогда.

Теперь снова осязательные доказательства Вашего благорасположения к нам — налицо. Сборы с выставки Вашей, предназначенные академистам, дадут десяткам из нас возможность трудиться и совершенствоваться на пользу нашей родины.

Просим Вас, многоуважаемый профессор, принять нашу общую глубокую благодарность и быть уверенным, что имя Ваше будет передаваться здесь, в стенах Академии, между академистами с неподдельными чувствами уважения и любви не только как к художнику, но и как к человеку»[326].

В ответ профессор И. К. Айвазовский выступил перед студентами с речью, сказав следующее:

«Господа, мне весьма отрадно слышать, что я заслужил от вас благодарность.

Живя далеко от Петербурга, я не могу быть [так] полезен для вас, как мои товарищи по искусству, а этой скромной материальной помощью, которую я вам представил, я обязан снисходительному отношению публики к моим произведениям. Мне тем более утешительно, что вы оправдали меня перед Академией, которая всегда щедро меня награждала и защищала, как, например, 50 лет назад при одном случае, ручаясь за меня в будущем.

Ещё [раз] весьма благодарю вас сердечно, господа»[327].

Читая эти строки, ощущаешь себя словно соучастником свершений жизни художника, испытываешь тёплое радостное чувство, которое возникает, когда становишься свидетелем благородных поступков и благодарного отклика на них. Иван Константинович был счастлив тем, что его начинания не оставались без внимания. Наверное, во многом именно убеждённость в необходимости для окружающих того, что он делает, придавала ему сил, побуждала к осуществлению новых и новых планов.