Айвазовский

Среди художников известно изречение: «Чтобы заниматься искусством, нужны три составляющих: глаз, рука и сердце, двух недостаточно». Каждое настроение морской стихии было прочувствовано, пережито Айвазовским, было для него по-своему ценно: штиль, туманный рассвет над водой, приближение волнения, сильнейший грозовой шторм. Их он готов был писать бесконечно и, действительно, писал всю жизнь, находил все новые и новые вариации композиций, цветовых гамм, деталей. Настолько поразительная продуктивность художника приводит к сложности атрибуций некоторых его картин, которые и в наши дни продолжают приоткрывать свои загадки для исследователей и зрителей. Так, например, вдохновенно написанный пейзаж «Буря на море» (1877, ГТГ), очень характерный для Айвазовского, из-за нечеткой подписи датировался сначала 1837 годом как произведение раннего периода творчества. Однако современные исследования, а именно тщательное изучение подписи автора (с помощью микробинокулярного микроскопа), позволили изменить дату на 1877 год. Что подтвердило и сходство манеры написания с маринами художника именно этого периода.

Итак, во второй половине 1870-х годов Иван Константинович создает целый ряд масштабных живописных произведений. Вновь с уже давно ставшим для него привычным успехом и громким общественным резонансом представляет их на отечественных и зарубежных выставках. В то время его имя, стиль, характерные сюжеты его картин приобрели едва ли не нарицательное звучание. Среди художников даже было распространено выражение: «образ, достойный кисти Айвазовского», «морской вид, как у Айвазовского», о чем, например, упоминал в очерках М. В. Нестеров[286].

В 1878 году Иван Константинович вновь предпринял путешествие в Западную Европу, в том числе в те страны, где не бывал с молодости, — сначала уехал в Голландию, оттуда во Францию и Германию. Во Франкфурте на протяжении всего лишь одного месяца им были написаны десять картин и сразу же показаны в экспозициях. Часть из них маринист направил на выставку в Мюнхен и отбыл в Штутгарт, где в декабре открыл выставку в пользу бедных, оставшись верным своим принципам — приверженности благотворительной деятельности.

О своих творческих достижениях во время зарубежной поездки он докладывал в Санкт-Петербург в письме конференц-секретарю Академии художеств П. Ф. Исееву:

«30 апреля 1879 г.

Милостивый государь Петр Федорович!

На письмо Вашего превосходительства от 14 апреля за № 604 имею честь ответить, что знаки ордена Фредерика и грамота получены были мною еще в Штутгарте и согласно желанию Вашему знать, как выражено в грамоте, я при сем прилагаю копию с нее.

При этом случае позвольте мне сообщить некоторые сведения о последних моих занятиях. За границей я написал несколько картин. Две из них будут выставлены в Париже на обыкновенной годичной выставке и три картины оставлены мною в Мюнхене для предстоящей международной выставки, которая откроется там 1-го июля этого года. Из-за границы вернулся я 15-го марта и в настоящее время приготовляюсь начать картину, изображающую Христофора Колумба[287] во время открытия Америки, довольно значительной величины. В Генуе и в Венеции я собрал некоторые верные рисунки тогдашних каравелл и портрет его самого. Надеюсь, что к будущей зиме картина будет окончена.

Позвольте благодарить Вас за поздравление и просить покорнейше принять уверение в совершенном почтении и преданности.

И. Айвазовский»[288].

Так, художник, встретив свое шестидесятилетие, не почивал на лаврах, а с юношеским энтузиазмом и завидной энергией продолжал работать, жить в искусстве, служа ему и людям, в чем и заключались для него истинное призвание и счастье его жизни.

Глава 5 Перед морем вечности. 1880-е годы