Айвазовский

Не менее важны для него оказались те профессиональные уроки, которые давали ему старые мастера. Изучая их произведения в многочисленных музеях и галереях Италии, в храмах и частных собраниях, он словно беседовал с ними, и такое изучение сокровищницы мирового искусства обогащало его. Айвазовского не могли не восхищать живописные шедевры Рафаэля, Боттичелли, Микеланджело. В Венеции его поразили рассветная ясность алтарных образов Чимы да Конельяно, экспрессия и совершенство композиций Якопо Тинторетто, полотна которого он встречал едва ли не в каждой венецианской церкви, а вершиной творчества этого сумрачного гения определил для себя десятки монументальных полотен в скуоло Сан-Рокко. Строгость рисунка и звучность локальных цветов в композициях другого гения, Тициана Вечеллио, особенно четко раскрывались в интерьерах одного из красивейших венецианских храмов — Санта-Мария делла Салюте.

В художественных собраниях Рима, Венеции, Неаполя не меньшее внимание талантливого мариниста привлекали полотна итальянских живописцев XVII–XVIII столетий. Религиозные, мифологические, исторические, реже жанровые композиции крупнейших мастеров: Гверчино, Джордано, Караваджо, Креспи, Лонги, Манфреди, Маньяско, Питтони, Пьетро да Кортона, Рени, Салини, Строцци, Траверси, Тьеполо, Фетти — были интересны для него в плане частичного следовании традициям эпохи Возрождения и их преобразования. Но еще более живой интерес мариниста вызывали произведения известных итальянских пейзажистов, прежде всего Каналетто, а также Белотто, Гварди, Мариески, которые он изучал с точки зрения построения композиции, технико-технологической специфики, особенностей решения деталей. Иван Айвазовский не находил в их произведениях частых обращений к морской тематике, не во всем его художественный вкус удовлетворяли и трактовка воды, и передача состояний изменчивого освещения. На основе такого анализа, своеобразного диалога с ведущими итальянскими живописцами ушедших веков он ставил перед собой новые художественные задачи, намечал пути их решения, экспериментировал во вновь создаваемых этюдах и картинах.

Однако среди многочисленных городов Италии, каждый из которых был привлекателен по-своему, Айвазовский выделял все-таки Рим. Молодой маринист часами бродил по итальянской столице, восхищаясь едва ли не каждой улочкой, едва ли не каждой деталью архитектуры. И здесь он восхищался шедеврами итальянской живописи, которыми столь богаты музеи Вечного города. Его знакомство с создателями классических произведений искусства, начатое с копирования их шедевров в Санкт-Петербурге, было продолжено в Вечном городе.

Именно в столице Италии к Айвазовскому приходит безоговорочный успех, он становится все более известным. Его полотнам посвящаются многочисленные статьи, именитые художники стремятся написать его портрет.

Сам маринист создал около десяти автопортретов, к тому же в разные годы его образ воспроизводился в живописи, графике, скульптуре. Но одним из самых известных вплоть до наших дней остается юношеский образ Ивана Айвазовского кисти Алексея Тыранова[97].

В Риме в 1841 году 24-летний маринист позировал своему старшему современнику А. В. Тыранову. Вероятно, инициатива написания портретного образа принадлежала портретисту[98]. Алексей Васильевич, ученик А. Г. Венецианова и К. П. Брюллова, родился в городке Бежецк Тверской губернии, в 1839 году получил звание академика и возможность продолжить обучение в Италии за счет Кабинета Его Императорского Величества. Известно, что в Риме его мастерская находилась в апартаментах братьев Шпильман на виа делла Кроче (улице Креста). Чтобы попасть в мастерскую, необходимо было преодолеть подъем в 125 ступеней, что не составляло труда для Айвазовского, приходившего сюда позировать. Написанный в духе Брюллова портрет, точный по рисунку, детально проработанный, несомненно, следует считать творческой удачей Тыранова.

На спокойном коричневом фоне — поясное изображение Айвазовского: элегантный, утонченный молодой человек сидит в свободной позе, на его спокойном лице едва заметна легкая улыбка, внимательно-глубокий взгляд устремлен прямо на зрителя. Живописное решение дополнено авторской подписью-монограммой «АТ» в нижнем левом углу холста и надписью: «В Римъ. 1841. Портрет И. К. Айвазовског(о) писанный Тырановымъ». В собрании Феодосийской картинной галереи находится портретный этюд молодого И. К. Айвазовского, исполненный акварелью неизвестным художником. Иконографически он близок произведению Тыранова, следовательно, написан примерно в тот же период.