Айвазовский

Вот такой серьезный оборот приняло малозначительное с виду дело о разводе, тем не менее, уже по тому, что Президент академии обращается именно к О. Б. Рихтеру, человеку, славившемуся своей способностью находить выходы из самых, казалось бы, безвыходных положений, считавшемуся чем-то вроде палочки-выручалочки на самые пиковые случае жизни, понятно, насколько протесты покинутой женщины содрогнули олимп российской власти.

Что же заставило Айвазовского жаловаться в Академию художеств? Почему беспокоится Президент Академии? Ну, подумаешь, кто-то не поверит Ивану Константиновичу и примет сторону его супруги, тоже можно понять — четыре дочери, внуки, длительное совместное проживание и вдруг… безусловно найдутся завистники, которые скажут, что-де «великим» все можно — и старую жену на молодую кралю обменять, и от детей родных отречься? Ну и что с того, что кто-то назовет Айвазовского двоеженцем? Что, он от этого хуже рисовать будет? Или не станет охотников его холсты покупать?

На самом деле вопрос более чем серьезен, и сиди Айвазовский в своей Феодосии это одно дело, но тут же в его честь собираются устраивать великие торжества с выставками, застольями, возможно, балами и пр. А на все эти праздники ожидаются гости с женами и детьми. С юными дочерями, которых никто не пустит на бал, на котором главной персоной будет выступать седовласый старик в компании молодой любовницы. И жен не пустят, да и сами вряд ли отважатся замараться. Следовательно, никаких торжеств уже не будет. И либо император своей волей прикажет считать решение армянской церкви законным, Айвазовского разведенным и вновь законно женатым, либо может замять этот юбилей, пока все газеты в карикатурах не захлебнулись.

Только после того, как Государь приказал считать Айвазовского свободным от первого брака и официально женатым во второй раз, можно было уже всерьез думать о большом празднике в его честь.

«Милостивый государь Иван Константинович! — пишет художнику Г. Ф. Исеев. — 26 сентября сего года исполняется 50 лет со времени удостоения Вашего превосходительства императорскою Академию художеств званием художника и присуждения Вам золотой медали первого достоинства.

Его императорское высочество августейший президент Академии в ознаменование 50-летней художественной Вашей деятельности на пользу русского искусства исходатайствовал всемилостивейшее государя императора соизволение праздновать предстоящий Ваш юбилей торжественным собранием Академии.

Сообщая Вашему превосходительству об изложенном по приказанию его императорского высочества президента, имею честь покорнейше просить Вас пожаловать в Петербург и почтить своим присутствием торжественное собрание Академии, имеющее быть в субботу 26 сентября сего года в Большом конференц-зале.

Примите уверения в совершенном почтении».[269]

26 сентября 1997 года отмечался юбилей 50-летней художественной деятельности профессора живописи тайного советника И. К. Айвазовского. По этому случаю в 12 часов дня в Большом конференц-зале было открыто собрание Академии, на котором не возбранялось присутствовать и посторонним Академии лицам, если те конечно же благоволили предварительно получить входной билет в канцелярии Академии.

Кроме того, была объявлена подписка на обед в честь профессора И. К. Айвазовского. Желающие присутствовать на обеде должны были внести в кассу Академии 10 рублей с человека.[270]

Таким образом, чествование проходило целый день — сначала собрание, затем открытие юбилейной выставки и наконец обед.

Распорядителем юбилейного празднества был назначен академик Черкасов, которому из казны Академии выдали 400 рублей только на украшение залов, где будут проходить торжества. В докладной записке П. Ф. Исеева президенту Академии эту сумму предложено списать по статье сметы на содержание мозаического отделения.

Кроме этого, из канцелярии Академии художеств в Главный морской штаб поступает просьба передать 26 сентября для декорирования зала Павловой (Бывший клуб художников, Троицкий пер. д. № 15): два полных комплекта всех национальных флагов, две дюжины весел, шесть багров, два небольших якоря, несколько свертков морских веревок, полный комплект сигнальных флагов.[271]

В честь юбилея художника Санкт-Петербургское армянское общество преподнесло Ивану Константиновичу палитру, на обратной стороне которой красовался адрес.

Великий армянской артист-трагик Адамян Петрос Иеронимович[272] присылает поздравительную телеграмму следующего содержания: «Сегодняшнему венцу Вашей славы желаю столько блеска, сколько заключается жизни в волнах, созданных Вашею гениальною кистью».