Айвазовский

Приходят поздравления от Бакинского армянского общества и московских армян, от Лазаревского института восточных языков, от армянской газеты «Мшак», от Тифлисской армянской семинарии Нерсисян, от Ново-Нахичеванского городского головы, от «Общества русских художников в Париже» за подписью известного русского художника-мариниста, с 1858 года академика Алексея Петровича Боголюбова[273] и пр, и пр. Лично посетили и приветствовали юбиляра передвижники во главе с Иваном Николаевичем Крамским.

Айвазовского поздравляли от императорского Эрмитажа (А. И. Сомов[274] и М. А. Чижов[275]). От императорского Общества поощрения художеств (В. П. Гаевский[276] и Н. Л. Бенуа[277]). От императорского Петербургского университета (М. Н. Владиславлев и И. Н. Помяловский[278]). От императорского Русского географического общества (П. П. Семенов[279]). От Петербургской городской думы. (И. И. Медведев, П. Боткин, М. И. Семевский,[280] В. И. Жуковский). От дирекции русской прессы статский советник Семевский зачитал приветствие юбиляру. От Феодосийской городской думы (В. И. Алтухов, И. Н. Виноградов и И. Ф. Виноградов). От прихожан петербургских армянских церквей (К. К. Долуханов, М. А. Гамазов и Х. И. Гусиков). От артистов русской драматической труппы императорских театров. (И. Ф. Сазонов,[281] H.A. Варламов и И. Ф. Горбунов[282]). От общества пособия нуждающимся сценическим деятелям (г-жа Жулева,[283] Л. Л. Леонидов[284] и П. П. Писарев). От редакции «Вестника изящных искусств» (А. И. Сомов, Б. Н. Веселовский). От рижского общества изящных искусств. (П. И. Беттикер). От Петербургского университета поздравление зачитывал сам ректор М. И. Владиславлев.

И уж конечно Айвазовского просто не могла не поздравить его родная Aima mater, присудив юбиляру звание почетного члена Академии и вручив ему медаль и диплом, подтверждающий этот высокий статус.

«…Иван Константинович еще раз подтвердил непреложную истину, что сила не в силе, а сила в любви! Богом управленный талант он в землю не зарыл, как другие, а хранил в сердце, лелеял как святыню и, отдавшись ему всею силою души, полвека трудился неустанно над своим совершенствованием.

Такую силу воли, такую энергию духа можно почерпнуть только в любви к своему делу.

Не возмечтал о себе наш уважаемый Иван Константинович от щедро расточаемой похвалы своих почитателей, не смущался и хулою, не поддался никаким новым модным влияниям и взглядам на искусство, как не возгордился он от почетных званий и наград, которых разновременно удостаивался.

Иван Константинович остался для всех все тем же великим, но доступным, скромным художником и симпатичным человеком, как и самые произведения его кисти, всегда полные художественной правды и высоковдохновенного поэтического чувства», — с выражением читал речь от имени Академии художеств И. С. Мусин-Пушкин.

9 октября в адрес Айвазовского были направлены 25 экземпляров бронзовой юбилейной медали к 50-летию его художественной деятельсности, с тем, чтобы он роздал их по собственному усмотрению, что Иван Константинович и сделал с превеликим удовольствием.

1 ноября Айвазовского чествовали морские офицеры в одном из лучших ресторанов Петербурга. Был устроен банкет, на котором Иван Константинович появился в мундире адмирала Штаба морского флота, рядом с ним, скромно потупив взор, выплывала белой лебедушкой красавица Анна.

Айвазовский — человек, сумевший реализовать практически все свои мечты: он добился всемирной славы, его знали и любили, он имел столько денег, что мог помогать нуждающимся, рядом с ним была любимая женщина, с которой он возвращался в дом, в котором не смолкали детские голоса, слышались музыка и смех.

Самое удивительное, что при виде семидесятилетнего Айвазовского и его тридцатилетней супруги у современников редко возникало желание острословить, потому что убеленный сединами художник был бодр, жизнелюбив и легок на подъем. Супругу он страстно любил, ревновал и оберегал как величайшую драгоценность, но при этом не был смешон или жалок, как это часто случается, когда старый берет в жены молодую.

Через несколько месяцев после юбилейных чествований Айвазовского в Петербурге в Феодосию из Субашского источника начала поступать вода, и сразу же после этого, в благодарность Ивану Константиновичу и Анне Никитичне, феодосийцы соорудили фонтан с бронзовой женской фигурой — фигура напоминала Анну — жену и любимую женщину художника. Фонтан назывался «Доброму гению». В благодарность Айвазовскому феодосийцы придумали песенку, которую распевали в городе все от мала до велика:

Айвазовский поставил фонтан
Из мрамора чистого,
Айвазовский воду провел в фонтан
Из своего источника быстрого.
Посмотрите, как вода бежит,
Послушайте, как струя журчит,
Выпейте воды, пожалуйста,
Вспомните Ивана Константиновича…