Айвенго (Ivanhoe)

Saint Maur! Clement! false-hearted, knaves, where tarry ye?"	Она предала нас саксонцам! Эй, Сен-Мор, Клеман, подлые трусы, рабы, куда вы запропастились?
"Call on them again, valiant Baron," said the hag, with a smile of grisly mockery; "summon thy vassals around thee, doom them that loiter to the scourge and the dungeon-But know, mighty chief," she continued, suddenly changing her tone, "thou shalt have neither answer, nor aid, nor obedience at their hands.-Listen to these horrid sounds," for the din of the recommenced assault and defence now rung fearfully loud from the battlements of the castle; "in that war-cry is the downfall of thy house-The blood-cemented fabric of Front-de-Boeufs power totters to the foundation, and before the foes he most despised!-The Saxon, Reginald!-the scorned Saxon assails thy walls!-Why liest thou here, like a worn-out hind, when the Saxon storms thy place of strength?"	- Ну-ка, позови их еще, доблестный барон, -молвила старуха со злобной усмешкой, - созывай своих вассалов, пригрози им за промедление кнутом и тюрьмой. Но знай, могучий вождь, что отныне не будет тебе ни ответа, ни помощи, ни повиновения. Слышишь ты эти страшные звуки? - продолжала она, внезапно меняя тон; до них вновь доносился оглушительный шум разгоревшейся битвы. - Эти крики возвещают падение твоего дома. Скрепленное потоками крови могущество баронов Фрон де Бефов потрясено до самых основ руками тех врагов, которых ты так презирал. Ведь там саксы, Реджинальд! Презренные саксы берут приступом стены твоего замка! Что же ты лежишь тут, как избитый холоп? Ведь саксы овладевают твоей твердыней!
"Gods and fiends!" exclaimed the wounded knight;	- Боги и бесы! - вскричал раненый рыцарь.
"O, for one moment's strength, to drag myself to the 'melee', and perish as becomes my name!"	- О, если бы хоть на минуту воротилась моя прежняя сила, чтобы дотащиться до места боя и умереть как подобает рыцарю!
"Think not of it, valiant warrior!" replied she; "thou shalt die no soldier's death, but perish like the fox in his den, when the peasants have set fire to the cover around it."	- И не думай об этом, храбрый воин! - возразила она. - Ты умрешь не как честный воин, а как лисица в своей норе, когда крестьяне поджигают хворост вокруг ее логова.
"Hateful hag! thou liest!" exclaimed Front-de-Boeuf; "my followers bear them bravely-my walls are strong and high-my comrades in arms fear not a whole host of Saxons, were they headed by Hengist and Horsa!-The war-cry of the Templar and of the Free Companions rises high over the conflict!	- Врешь, ненавистная старуха! - воскликнул Фрон де Беф. - Мои слуги - отважные молодцы, мои стены крепки и высоки! Мои ратные товарищи не побоятся любого полчища саксов, хотя бы их вождями были сам Хенгист и Хорса! Это боевой клич храмовника и воинов - вольной дружины покрывает шум битвы.
And by mine honour, when we kindle the blazing beacon, for joy of our defence, it shall consume thee, body and bones; and I shall live to hear thou art gone from earthly fires to those of that hell, which never sent forth an incarnate fiend more utterly diabolical!"	Клянусь честью, когда мы зажжем потешный костер на радостях нашей победы, ты сгоришь в нем - и тело и кости твои сгорят! А я доживу до того времени, когда буду знать, что ты из земного огня попала в адское пламя, в то сатанинское царство, которое никогда еще не порождало худшего беса, чем ты.
"Hold thy belief," replied Ulrica, "till the proof reach thee-But, no!" she said, interrupting herself, "thou shalt know, even now, the doom, which all thy power, strength, and courage, is unable to avoid, though it is prepared for thee by this feeble band.	- Думай что хочешь, - отвечала Ульрика, - пока не убедишься в другом... Да нет, - сказала она, прерывая самое себя, - можешь и сейчас узнать свою участь, которую не могут предотвратить ни все твое могущество, ни сила и отвага, хотя она подготовлена моими слабыми руками.