Айвенго (Ivanhoe)

I tell thee, never will dawn a morrow so auspicious as the next, for the deliverance of the noble Saxon race."	Говорю тебе: еще ни одна утренняя заря не была так благоприятна для освобождения саксонского племени, как заря завтрашнего дня.
"Talk not to me of delivering any one," said Athelstane; "it is well I am delivered myself.	- Пожалуйста, не толкуй мне о том, что кого-то нужно освобождать, - сказал Ательстан. -Спасибо, что хоть сам-то я освободился.
I am more intent on punishing that villain Abbot.	Для меня теперь важнее всего хорошенько наказать подлеца аббата.
He shall hang on the top of this Castle of Coningsburgh, in his cope and stole; and if the stairs be too strait to admit his fat carcass, I will have him craned up from without."	Повешу его на самой верхушке конингсбургской башни как есть - в стихаре и в епитрахили, а если его жирное брюхо не пролезет по лестнице, велю втащить его по наружной стене.
"But, my son," said Edith, "consider his sacred office."	- Но, сын мой, - сказала леди Эдит, - подумай о его священном сане!
"Consider my three days' fast," replied Athelstane; "I will have their blood every one of them.	- Я думаю о своем трехдневном посте, - отвечал Ательстан, - и жажду крови каждого из них.
Front-de-Boeuf was burnt alive for a less matter, for he kept a good table for his prisoners, only put too much garlic in his last dish of pottage.	Фрон де Беф сгорел живьем, а виноват был меньше их, потому что кормил своих пленников вполне сносно, если не считать, что в последний раз в похлебку положили слишком много чесноку.
But these hypocritical, ungrateful slaves, so often the self-invited flatterers at my board, who gave me neither pottage nor garlic, more or less, they die, by the soul of Hengist!"	Сколько раз эти лицемеры и неблагодарные рабы сами напрашивались ко мне на обед, а мне даже не дали пустой похлебки и головки чесноку! Всех казню, клянусь душой Хенгиста!
"But the Pope, my noble friend,"-said Cedric-	- Но римский папа, мой благородный друг... -начал Седрик.
"But the devil, my noble friend, "-answered Athelstane; "they die, and no more of them.	- А хоть бы и сам сатана, мой благородный друг, - перебил его Ательстан. - Казню, да и только!
Were they the best monks upon earth, the world would go on without them."	Будь они самые лучшие монахи на земле, мир обойдется и без них.
"For shame, noble Athelstane," said Cedric; "forget such wretches in the career of glory which lies open before thee.	- Стыдись, благородный Ательстан! - сказал Седрик. - Стоит ли заниматься такими ничтожными людишками, когда перед тобой открыто поприще славы!
Tell this Norman prince, Richard of Anjou, that, lion-hearted as he is, he shall not hold undisputed the throne of Alfred, while a male descendant of the Holy Confessor lives to dispute it."	Скажи вот этому норманскому принцу, Ричарду Анжуйскому, что хоть у него и львиное сердце, но он не вступит без борьбы на престол Альфреда, пока жив потомок святого Исповедника, имеющий право его оспаривать.
"How!" said Athelstane, "is this the noble King Richard?"	- Как! - воскликнул Ательстан. - Разве это -благородный король Ричард?