Айвз и Мэллоун

Вопреки словам Эбигейл, к воротам мы подошли, когда на небе высыпали первые звезды, а между ними юркими тенями начали сновать летучие мыши. Как ни странно, количество спешащих гостей только увеличилось, и нам пришлось встать в длинную очередь, берущую начало у распахнутых ворот. Наш главный конвоир-провожатый извинился и скрылся среди толпы, чтобы вернуться с отрядом из десяти стражников.

Они окружили нас и повели дальше под возмущенный говор, писк, щебетание и рык. Эбигейл это как будто забавляло, по губам ее блуждала насмешливая полуулыбка, и причин ей я найти не мог. Мне же было не по себе – пестрая толпа вокруг, одновременно похожая и непохожая на привычные мне толпы, пугала. Лица – прекрасные, ужасные, с длинными носами и вовсе без носов, с мелкими зубами и без зубов, зеленые, черные, белые – напоминали лица из кошмарного сна. Я и не представлял, что фей и фэйри может быть так много! Дома, в фамильном особняке, я знал каждое из волшебных существ, и ни одно не казалось мне уродливым и уж точно – враждебным.

– Что, смертный, не так представлял себе Дивный Край? – насмешливо уточнил страж в золотых доспехах.

Я пожал плечами. Как бы я его себе ни представлял, отвечать конвоиру я не собирался.

За первым кольцом стен оказался внутренний двор, мы пересекли его, нырнув в следующие распахнутые ворота, и вышли на площадь перед дворцом. Она поражала размером и оформлением – на ней высились сотни статуй, изображающих людей, фей, фэйри и даже эльфов в самых разных позах, в одежде и без, поодиночке и группами. Розовато-золотистый камень мягко светился в сумерках, а вокруг витал аромат роз. Клумбы, разбитые вдоль стен и подле статуй, пышно цвели, несмотря на едва наступивший май.

– А мы не к главному входу? – подозрительно уточнила Эбигейл, когда наш конвой свернул с дорожки влево и стало понятно, что этот маневр не случаен.

– Нет, – коротко отозвался страж в золотых доспехах. Тон его отбивал желание продолжать расспросы даже у неугомонной Эбигейл, и она, поджав губы, замолчала.

Я оглянулся и поймал несколько заинтересованных взглядов тех, кто попался нам на пути, а потом мы свернули за угол и вскоре оказались возле неприметной боковой дверцы. Наш сопровождающий толкнул ее, кивком отпустив десятерых из дворцовой стражи, но его собственный отряд последовал за нами. Внутри оказалось на удивление неказисто. Очевидно, мы шли через какие-то подсобные помещения и коридоры для слуг, потому что никакого фэйрийского великолепия вокруг я не заметил, даже цвет стен тут был невыразительно-серым: ни гобеленов, ни полотен, ни иных украшений. Мы шли коридорами и переходами, спускались по ступеням и поднимались, пока не достигли цели – резных деревянных дверей с ручкой-молотком в виде плоского бронзового цветка клевера. Страж трижды ударил ею.

– Это ты, Ниах-Кайтэамх? – раздался мелодичный голос.

– Да, моя госпожа! Со мной фэйри Неблагого Двора Эбигейл Айвз и синеглазый смертный.

– Прошу, входите.

Комната, куда мы вошли, удивила меня: небольшая, уютная и… светлая. Выполненная в золотисто-бежевых тонах, она отражала пламя свечей и огоньков в лампах. Даже мебель изготовили из медовой, очень красивой древесины, принадлежащей явно лесам Волшебной Страны.

Хозяйка сидела на пуфике у высокого зеркала, примеряя сережки. Она посмотрела на нас, не оборачиваясь, и в глазах ее мелькнуло нечто похожее на страх, который тут же сменился насмешкой.

Каждого, кто родился в семье Лордов Основателей, в семнадцать лет представляют королю или королеве, в зависимости от того, кто правит. Это знаковое событие – Первый Бал – открывает Ноднолский Сезон. На этом балу каждый участник обязан быть безупречен. Дочерям известных семейств приходится сложнее, ведь перед монархом они предстают в платьях с таким длинным шлейфом, что им можно обернуться раз десять. И если идти к трону еще легко, то обратно приходится пятиться, перекинув шлейф через руку, – то еще испытание! Воспоминания царапнули сердце – Маргарет так мечтала о Первом Бале и так его боялась! Я моргнул, изгоняя образ сестры, и вновь увидел свое отражение. Какой контраст с моим первым представлением особе королевской крови! Костюм в пыли и пыльце, лицо бледное, волосы растрепались, вместо парадной перевязи с бутафорским клинком – простая, с клинком настоящим. Королева задержала на нем взгляд и нахмурила светлые брови.

– Хороший меч, смертный, – певуче произнесла она, наконец выбрала серьги и повернулась к нам.

Стража тут же преклонила колени, присела в реверансе Эбигейл. Я последовал их примеру, но глаз не опустил:

– Вы правы, Ваше Величество.

– И зачем же ты пришел в мои земли с оружием? – Королева могла бы задать вопрос тоном холодным и строгим, тоном опасным, но вместо этого он прозвучал насмешливо и игриво. – Или мне лучше спросить твою очаровательную спутницу? – Бирюзовые, яркие глаза скользнули с меня на Эбигейл. – Ведь она солгать не сможет…

Повисла пауза. Тишина в комнатке сгустилась и стала столь плотной, что давила на грудь. Мне показалось, что даже светлячки и светильники потускнели.