Айвз и Мэллоун

Ночь в Сплитхилле не опускалась на город с неба, а словно поднималась из его теней. Они становились все гуще, длиннее и наконец заполнили собой и площадь перед гостиницей, и улицы; на западе осталась только тонкая желто-зеленая полоса – бледное напоминание о минувшем дне. Я наблюдал, как она гаснет, уже полностью готовый к вылазке, с минуты на минуту ожидая Эбигейл. Пальцы подрагивали от азартного волнения, будто впереди меня ждало маленькое и безопасное приключение.

– Хороший выбор, – одобрительно кивнула Эбигейл, окинув меня взглядом.

Я облачился в черное, не став надевать пиджак и ограничившись жилетом. Она выбрала тот же цвет, конечно же избавившись от юбок и корсета; светлые волосы скрыла платком, повязанным на пиратский манер. Подобная одежда поможет нам слиться с ночным мраком, если что-то пойдет не так.

– Готов?

Я кивнул.

– Откроешь тропу? Тут близко, да и место назначения ты видел.

– Ты же знаешь, – устало начал я, но все же воззвал к волшебству в крови.

Сердце забилось часто и испуганно, ведь каждый раз мне откликалось нечто, ведущее во мрак и смерть, но…

– Крис!

Но вместо этого передо мной распахнулась тропа, полная мерцающих огоньков, запаха трав и тихого шума листвы. От неожиданности я едва удержал ее, но Эбигейл уже переплела свои пальцы с моими и шагнула вперед, увлекая меня за собой. Пяти минут не прошло, как мы ступили на дорожку в двух домах от нашей цели.

Знай я тогда, что значит моя нежданная удача, я бы не радовался – чисто, искренне и едва ли не по-детски. Но я не знал… Поэтому, когда Эбигейл выдохнула: «У тебя правда получилось!» – я порывисто шагнул к ней и обнял, уткнувшись в макушку. Счастливый смех рвался из груди вместе с обретшим крылья сердцем, но я сдерживал его, чтобы не нарушить тишину улочки.

– Нам пора. – Эбигейл шевельнулась в моих объятиях, и я нехотя разомкнул их, отступил на пару шагов.

Глаза Эбигейл отражали бледный свет месяца и звезд, мерцая в темноте; на земляничных губах цвела улыбка – сейчас, в сумраке апрельской ночи, ее никто не смог бы принять за человека.

– Пойдем. – Она коснулась моей руки, и я почувствовал, как по телу пробежала теплая волна чар, скрывающая нас от случайного взгляда.

Дом Альберта Дикерсона спал: дверь не скрипнула, когда мы вошли, половицы не застонали, выдавая наше присутствие. Всюду царило безмолвие. Теперь первым шел я, думая о нашей цели – журнале, тетради или дневнике, где записаны стихи поэта. Теперь я точно знал, ведет ли меня мой дар: он ощущался как натянутая струна, и она вибрировала тем сильнее, чем ближе я становился к тому, что искал. Ее вибрация передавалась мне и пела внутри, словно чистейшая звенящая нота.

Мы миновали холл, темный и мрачный, прошли по узкому коридору, стараясь не напороться на развешенные на стенах оленьи рога и рожки.

– Ну и дрянь, – тихонько прокомментировала это Эбигейл.

В конце коридора нас ждали три двери, и я уверенно толкнул центральную. Мы вошли в просторную комнату, и уже по обстановке можно было понять – то, что нужно. К стенам жались шкафы, полные книг, статуэток и прочих памятных хозяину безделушек, пол устилал мягкий ковер, но главное – в эркере стоял массивный стол, на котором поблескивал серебром письменный набор.

Я подошел, заглянул в один ящик, в другой и наконец в третьем обнаружил стопку журналов в кожаных обложках. Достал первый, быстро пролистал. Это был он – сборник стихов, написанный рукой поэта!

– Так-так! – Голос застал нас врасплох. Дверь впустила его обладателя так же бесшумно, как и нас. Вспыхнул рыжий огонек свечи.

– Вы нас видите? – удивилась Эбигейл.

– Так же ясно, как и вы меня, очаровательная пиратка! – усмехнулся человек.

Альберта Дикерсона я видел лишь на фотографиях в газетах, но перед нами, несомненно, стоял он. Старость не смягчила его резких черт, не лишила аристократической прямоты его нос, но избавила от большей части волос – они остались только вокруг головы, спускаясь слегка волнистыми прядями. Нижнюю часть лица украшали усы и борода, поседевшая у концов.

– Как любопытно!

– И мне, мисс, и мне, – покивал поэт, подходя ближе, – но, боюсь, причины любопытства у нас разные!

– Пожалуй, мистер Дикерсон.

Я крепче стиснул пальцы на дневнике, не зная, что делать: убирать его обратно было глупо, прятать некуда. К тому же меня поймали на воровстве! От одной только мысли об этом холодели ладони!

– А вы, как я понимаю, отпрыск славного рода Мэллоунов? – Альберт Дикерсон перевел взгляд на меня, его глаза под кустистыми бровями насмешливо блеснули. – Любите поэзию? Мне казалось, вы интересуетесь несколько… иными книгами, но раз и стихами тоже, то берите тетрадь! Берите-берите! Я вам ее дарю!

– Благодарю, сэр, – только и смог вымолвить я. Ситуация казалась нелепой и абсурдной, но не отказываться же?

– Мистер Дикерсон, – аромат волшебства Эбигейл стал ярче, – расскажите о вашей чудесной способности видеть невидимое, пожалуйста!

Поэт нахмурился, помахал перед собой рукой, словно разгоняя рой назойливых мошек, а потом осуждающе покачал головой: