Академия

Голос Елены по-прежнему звучал враждебно, но сама она украдкой безотчетно поглядывала на Бобби.

Вот оно что! Мисс Мур боялась! Наверное, поэтому так строго следовала «партийной линии».

Если б Линда выманила Елену отсюда, поговорила наедине…

Линда посмотрела собеседнице в глаза. Нет. В них действительно стоял страх, но за ним горел огонек истинно верующей. За столом сидела уже не та Елена, которую Линда знала раньше.

И канцелярия была уже не та.

Линда поерзала на стуле. Что здесь изменилось? Изменились люди, да – они стали похожи на сектантов. Но разве проблема крылась только в людях? Нет, еще и в самом здании. Оно сделалось неуютным до жути, хотя Линда до сих пор не понимала почему. Она посмотрела по сторонам, ища ответы.

Появился новый ковер. Страшненький, конечно, но вряд ли это он так на нее влиял. Исчезли растения – золотистые рафидофоры в кашпо, фикусы в горшках. Потемнели окна: на стекла нанесли столь сильную тонировку, что теперь ничего не было видно ни снаружи, ни изнутри. Утопленные в потолок флуоресцентные лампы излучали не привычный стерильно-белый свет, а какой-то нездоровый зеленовато-желтый. По отдельности эти мелочи беспокойства не вызывали, а вот в совокупности… Все казалось неестественным, искаженным. Потому-то, наверное, Линда и чувствовала себя здесь не в своей тарелке.

Нет. Не потому.

Тут крылось что-то еще. Тревогу пробуждало не расположение предметов в помещении, а живое нутро самой канцелярии.

Именно так. Нутро. Ну не бред ли?

– Значит, вы не можете просветить меня насчет судьбы моих учеников? – Линда продолжала фальшиво улыбаться.

– Нет, не могу. Я не стану нарушать конфиденциальность. Не переживайте, – отрывисто успокоила мисс Мур. – Их заменят.

– То есть как?

– Хоть мы и независимая школа, наше финансирование зависит от численности учащихся. Мы не можем допустить ее снижения.

– Но…

– Директор Хоукс сумела пригласить в Тайлер отличников, поэтому численность не пострадает. – Елена улыбнулась: холодно, жестко. – Зато ваши экзаменационные баллы побьют все рекорды.

Линда хотела услышать совсем не это.

Елена, потеряв к ней интерес, начала перебирать бумаги на столе.

Аудиенция закончилась. Тем лучше. Линда уже вся покрылась испариной. В канцелярии стояла невыносимая жара. Линда не страдала клаустрофобией, однако ей казалось, будто стены на нее давят, давят, а само помещение сжимается. Линда встала, медленно пошла к выходу – хотя больше всего она мечтала отчаянно рвануть вперед, на свободу.

Благословенная улица! Свежий воздух. Линда низко нагнула голову, уперлась руками в колени, задышала глубоко – точно марафонец после дистанции. Глянула на окна канцелярии. Сквозь темное стекло ничего было не различить, но Линда чувствовала – за ней наблюдают. Она торопливо нырнула в толпу учеников и успокоилась лишь в комнате отдыха, за закрытыми дверями.

На следующий день Линда не досчиталась еще двух учеников. Оба были, мягко говоря, неуспевающими. Третий мальчик, Люк Вернон, опоздал на четвертый урок, сдал учебники и сердито сообщил, что его выгоняют.

– За что? – не поверила Линда.

Уверенный хорошист, Люк и в классе проблем никогда не создавал.

– Ни за что. Тренер Николсон обвинил меня в нарушении дисциплины и субординации: мол, я во время шестиминутного задания «трусцой/шагом» шагал, а надо было бежать. Задание, между прочим, входит в президентский экзамен по физподготовке, мы его вообще не сдаем! И называется оно «трусцой/шагом». Можно выполнять и так, и эдак.

Тогда до Линды дошло: Люк не успевал по физкультуре.

Джоди отсеивала тех, у кого плохие оценки по любому предмету, а не только по академическим дисциплинам.

«Не переживайте. Их заменят».

– Я вернусь, – пообещал Люк. – У меня отец адвокат. Он засудит школу.

«Хорошо бы», – подумала Линда.

Однако говорить вслух такое остереглась. Она забрала учебники, поставила отметку в бланке и пожелала Люку удачи.

После его ухода Линда обвела глазами класс, с грустью задержала взгляд на пустых местах. Задумалась.

– Сегодня у нас будет необычный урок, – решила она. – Я дам вам творческое задание.

В ответ раздались стоны – правда, не так уж и много. Несколько пар глаз и вовсе посмотрели на Линду выжидательно.

На душе стало чуть легче. Похоже, дело двигалось.

– Мой учитель английского временами проводил для нас увлекательную игру. Он гасил свет и включал музыку – когда классику, когда рок, когда джаз. Мы слушали, а после рассказывали, какие образы рождала музыка в нашем воображении. Мы с вами сыграем в такую же игру, но с одним отличием. Я попрошу вас не рассказать свои впечатления, а записать их. В форме рассказа, стихотворения, короткой заметки – неважно. Можете даже набросать отдельные слова, выражающие ваши чувства. Выбор за вами. Вас ждет три музыкальных фрагмента. Каждый я проиграю дважды. В первый раз просто закройте глаза, слушайте и мечтайте. Во второй раз – записывайте. Готовы?

Все кивнули и закрыли глаза.