Академия

Вскоре меня вывели и поставили перед стражниками, позабыв дать теплые вещи. Один из них зачитывал вслух приметы преступника, указанные в свитке, одной из них оказалась печать на левом плече, про которую я почти позабыл за время учебы в Академии. Тот чиновник запомнил, что теперь там было число семнадцать. Меня позабавило, что чаще всего в описании звучало слово «обыкновенный». Рост — обыкновенный, не высокий, не низкий, волосы тёмно-русые, лицо обыкновенное, без шрамов или родимых пятен, уродств нет, походка обыкновенная, говорит обыкновенно, без акцента, не заикается.

В результате печать и стала определяющим признаком, так как в столице было не так много выходцев из Цай Хонг Ши, города с варварскими обычаями, где до сих пор ставили отметки, говорящие о размере магического таланта.

Мне связали руки за спиной и повели в Киньян, не вернув ни шапки, ни верхнего халата. И при этом на меня не надели амулет, который бы не дал использовать магию.

Безалаберное отношение стражников к работе меня почему-то сильно раздражало. За полгода учебы лекции Кун Веймина въелись в мозг. Глава Академии много говорил об ответственности, о необходимости соблюдать правила и инструкции, на одном из турниров мы даже отыгрывали сценарий захвата преступников и доставки их в тюрьму. Помню, там была целая баталия между ребятами, где летали заклинания и использовалось скрытое оружие, а потом условные преступники пару раз умудрились вырваться из окружения, и всё начиналось заново. Было весело!

Вот и сейчас я мог удрать от них в любой момент. Привычку носить небольшое лезвие я приобрел как раз после того турнира, так как обнаружил, что гирькой веревку не перережешь. Кроме того, небольшим заклинанием также можно срезать путы. Я не был уверен, что смогу второй раз выпустить целый массив по методу Мастера печатей, но шанс всё же оставался. К тому же на стражников было навьючено столько одежды, что они не смогли бы ни нормально сражаться, ни угнаться за мной.

Так почему же я решил остаться?

Тут сыграло сразу несколько факторов. Во-первых, я не собирался бегать всю жизнь с клеймом преступника, во-вторых, теперь я немного разбирался в законах и хотел применить знания на практике, в-третьих, я был уверен, что Кун Веймин не даст в обиду своих учеников, хотя бы потому что это урон чести самой Академии.

Стражники шли, не торопясь, и обсуждали последние изменения в Киньяне: свежий набор в солдаты, создание новой армии, уже пятой в стране, выдача замуж сразу двоих дочерей императора, хотя раньше он вроде как и слышать не желал об их замужестве. И ведь женихов подобрал из других стран, как будто дочки чем-то его расстроили, и император захотел отослать их куда подальше. Для старшей и вовсе выбрал третьего принца из страны Красноголового Феникса, а ведь это даже не соседнее государство.

Киньян встретил нас чистыми мостовыми, как будто снег и не сыпал несколько дней подряд, светящимися фонарями, что окрашивали стены сыхэюаней в разные цвета, гомоном людей, красочными нарядами. То ли я отвык от такого разнообразия, то ли зимой в столице было принято надевать яркие одежды. Это ведь была моя первая зима в Киньяне.

Мы прошли торговые ряды и добрались до городской управы, где меня передали на руки важному чиновнику в халате с нагрудной вышивкой, где был изображен серебристый фазан, который соответствовал шестому высшему рангу.

— Так, что тут? — недовольно глянул он на стражников.

— Пойман человек, по описанию схожий с преступником. Основная примета — печать на левом плече в виде числа семнадцать, — отрапортовал глава стражи.

— По какому делу?

— Не могу знать. Был донос от госпожи Кун Ксиаокинг, который мы не посмели проигнорировать.

— Госпожа Кун? Уж не из того ли самого клана Кун? — напрягся немного чиновник.

— Так точно.

— Заприте его. Будем разбираться.

Меня раздели, обыскали, отобрав и лезвие, и кистень, нацепили длинный белый балахон и запихали в клетку в подвальном помещении, но разбираться не начали ни через час, ни через два. Я проголодался, изрядно замерз и уже пожалел, что поддался любопытству.

Поздно вечером спустился стражник и дал миску с остывшей зерновой жижей, но ни ложки, ни палочек заключённым не полагалось. Мои вопросы он проигнорировал и молча ушел.

Странно. Очень странно. Согласно правилам мне должны были выдвинуть обвинение, зачитать донос, потребовать признания, привести свидетелей. Впрочем, вспомнил я, дело-то уже старое. Полгода как-никак прошло. Скорее всего, чиновник запросил материалы в архиве, а мы пришли в город ближе к вечеру, архивариус мог закрыться пораньше. Свидетелей тоже так сразу не отыщешь.