Академия Акм 2 (СИ)

— Моя дочь. Адела, — Жамон с улыбкой представил Далларену девушку лет семнадцати.

Линда с иронией подумала, что дочери — это кара Жамона, не иначе. Насколько его величество был красив, настолько и вторая дочь была… снова — никакой!

Неинтересной. И дорогие платья не спасали положения.

Тоже каштановые волосы, тоже карие глаза, яркое платье, но лицо! Боги, как же все портило это выражение убитой веником мыши!

Ей-ей, Линда готова была увидеть длинный розовый хвост, высунувшийся из-под платья красавицы. КрЫсавицы.

Она понимала, что несправедлива, что крысы — существа умные, яркие, с развитой индивидуальностью, но… но внешнее сходство было неоспоримым!

— Надеюсь, вам понравится в Империи Франд, — вежливо сказал Далларен, склоняясь над ручкой девушки. Но так и не поцеловал.

Обозначил поцелуй губами — и только. И снова вежливые фразы.

Линда решила, что она бы обиделась. Если бы ей комплименты делали настолько безразличным тоном и настолько избитыми фразами. Но Далларен решил себя не утруждать.

Наконец ритуальные танцы были закончены, и придворные потянулись из зала.

Линда даже не шелохнулась. Пусть Далларен сам ее отошлет.

Не отослал.

Наоборот, повернулся — и протянул Линде руку.

— Брат мой, позвольте представить вам леди де Креси. Моего лучшего друга.

***

А вот теперь Линда удостоилась персонального взгляда. Этакого… оценивающего.

И что ты можешь? — словно бы вопрошал Жамон.

Девушка не стала ломать комедию, ответив тем же. Прямым и жестким взглядом.

Все, что угодно.

Понадобится — я вас зарою вместе с вашей дочкой. Второй по счету…

А сына побелю мелом и поставлю сверху. Как памятник.

— Не сомневаюсь, верность дружбе леди де Креси сохранит в любой ситуации, — двусмысленно протянул его величество.

Линда побелела от злости. Но нашла в себе силы огрызнуться.

— Ваше величество, моя верность принадлежит моему императору.

— Безусловно, — согласился Жамон. Все дворяне верны своему сюзерену, не так ли?

— Иначе и быть не может, — Линда мило улыбалась.

Эх, вот бы его сейчас…

Но королей не бьют в нос. А зря, очень зря…

— Отец, разве могут быть сомнения в очаровании леди де Креси? — вмешался принц. Еще и грудь выпятил, этак по-петушиному….

Интересно, он дурак — или как?

И дурак он во всем или только с дамами? Так тоже может быть! Принц ведь! Смазливый, холостой — ну как тут не увериться мальчику, что он — дар небес? Не набрал еще никакого опыта, кроме постельного, вот и ведет себя, как балбес.

— Леди де Креси очаровательна, — улыбнулась принцесса. Так мило.

Так… по-хозяйски.

Только вот Линда знала этот взгляд.

В Академии такое встречалось часто.

Ты можешь быть красивее, умнее, сильнее. Но — ты ублюдок. А она — нет!

Она законная принцесса. Она может стоять на равных рядом с императором. Она может выйти за него замуж — и не опозорить его семью.

Она может, а ты — нет. Потому что ты незаконнорожденная…

Это могло бы подействовать десять лет назад.

А сейчас — Линда расправила плечи. И послала в ответ надменный взгляд.

Ты можешь быть хоть кем! Но я — умнее, сильнее и красивее. А еще я люблю и любима. И этого у тебя никогда не будет, хоть ты три короны нацепи!

Я не буду законной женой?

А ты не будешь любимой.

Никогда.

Кто знает, к чему привел бы обмен взглядами, но Далларен пресек его вовремя.

— Линда… леди де Креси не просто очаровательна. Она — все, что можно искать во многих женщинах и обрести в единственной.

Сказано было четко. И принцесса сникла.

Одно дело — мериться силами с соперницей. Другое — получить подтверждение ее правоты. А ведь ей просто хотелось — чего?

Счастья?

Власти?

Или это одно и то же? Не для всех, но…

— Полагаю, леди де Креси в курс ближайшей даты? — прищурился Жамон.

Линда подняла брови.

— Вы имеете в виду дату смерти ее величества Эвержанны Вигорской, ваше величество?

— Мы прибыли сюда вспомнить близкого человека в семейном кругу, — почти благодушно согласился Жамон.

— Наши судьбы начертаны богами, — ритуальной фразой согласился Далларен. — Что ж. Сегодня прием в вашу честь, а послезавтра — день памяти. Надеюсь, вы будете моими гостями.

Линда и не сомневалась — будут.

Ах, если бы от них можно было так легко отделаться?

***

— Стерва!

Дарита Далг была красива в гневе. Раздуваются изящно вырезанные ноздри, горят огромные глаза, сдвинуты тонкие черные брови — есть женщины, которым ярость только к лицу.

— Дочь? — собеседнику многое объяснять не требовалось.

Собеседнику? Или сообщнику?

— Дочь, — Дарита рванула тонкий носовой платок. Ткань легко поддалась сильным пальцам с алыми ногтями. Как капли крови…

— ты подлила ей зелье?

— Конечно!

— Тогда никуда она не денется.

Дарита топнула изящной ножкой.

— Никуда!? Эта дрянь даже ответить не соизволила! Императорская фаворитка… ее!

— Это прекрасно впишется в наши планы, — кивнул собеседник. — Особенно сейчас, в сложившихся обстоятельствах…

— Но ведь она не отвечает!

— Никуда она не денется! Разберемся!

Дарита подошла к мужчине и приобняла его за плечи.

— Что бы я без тебя делала? Ты всегда умеешь меня приободрить.

Кривой усмешки, скользнувшей по губам собеседника, она не заметила.

Что бы делала?