Академия «Белое пламя»

Игнис перехватил из её рук учебник, полистал, жадно впиваясь взглядом в испещрённые мелким почерком строки.

– Может, даже на две! – восхищённо выдохнул парень.

– Подожди. – Этайн отобрала книгу обратно. – Расскажи, что там. – Она кивнула в сторону, где раздавался шум голосов. – А то я тебя теперь с книгой нескоро увижу.

– Да как обычно. – Игнис потоптался на месте, кидая нетерпеливые взгляды на учебник. – За лиссовцев я спокоен.

Этайн вздохнула, протягивая другу книгу:

– Ладно, зови.

К концу дня Этайн была вымотана настолько, что едва доплелась до дома. А поток посетителей и не хотел редеть. На следующее утро история повторилась. А потом на следующее и на следующее… Конечно, лиссовцев даже с самыми застарелыми болячками не хватило бы для того, чтобы занять Этайн на такое длительное время. Но слухи расползаются быстро, а жадного до дармовой помощи народа было много. И скоро к дому травника начали подтягиваться жители соседних деревень.

– Скажи, что я умерла, – шипела Этайн на Игниса, обнаружившего подругу в собственной кладовке с травами и принесёнными пациентами дарами. Запахи внутри маленького, закрытого помещения были волшебные: горьких трав и курятника.

– Тани, это последние, клянусь. – Травник мягко подталкивал чародейку к двери.

– А завтра? А послезавтра? Им же конца и края нет! – Этайн упёрлась ногами и руками в дверь, словно кошка, не желая и шага больше ступить.

– Надо закрывать лавочку, – согласно кивнул Игнис. – Объявим завтра утром, что ещё два дня, и всё, хорошо? – Видя, что его увещевания не действуют, парень понизил голос ещё немного, склоняясь поближе к девичьему ушку. – На будущей неделе день Солнцестояния. Праздник большой готовят, всё успеть надо. До него точно надо всем домой попасть. Разойдутся.

Чародейка резко обернулась, глядя в тёмные в полумраке комнатки глаза. Игнис был совсем близко, так что она едва не соприкасалась с ним носами.

– Три дня, – твёрдо сказала она. – Иначе не пойду с тобой за папоротником.

Ночь Солнцестояния была единственной ночью в году, когда можно найти цветки папоротника, что являются незаменимым ингредиентом для многих настоев и мазей. Это было непростым делом: папоротник не показывался кому попало. Вопреки расхожему мнению недостаточно было лишь определённой ночи в году и смелости. Также вам понадобятся терпение, смекалка и горсть удачи. А присутствие рядом чародея сильно эту удачу повышало.

– Договорились. – Игнис расплылся в довольной и немножко хитрой улыбке, оглядывая Этайн крайне внимательно. Девушка, недовольно передёрнув плечами, сама открыла дверь.

Последним посетителем на сегодня была женщина с тремя детьми. Старший мальчишка, лет шести, держал за руку сестру, которая неуверенно стояла на своих двоих. Мать баюкала на руках самого младшего – свёрток пелёнок, из которого проглядывало покрасневшее личико. Ребёнок тяжело дышал, из носа постоянно текло.

Этайн, не поверившая своим глазам вначале, когда посетительница принесла младенца с «простой простудой», осмотрела всё семейство. На каждом обнаружились те или иные признаки болезни, вылечить которую было явно не в её силах.

– У вас люэс[2]. У всех троих. – Этайн говорила это и не совсем верила собственным словам. Безусловно, болезнь подхватила мать, передав всем своим детям самым банальным путём – произведя их на свет.

– Он простудился, да и только, – упрямо возражала женщина, покачивая малыша, который начинал хныкать.

– Вам нужно лечение. У лекарей, в столице, прямо сейчас. Если нет денег, то в богадельне при церкви…

– Да у меня забот полон рот! – воскликнула тётка, глядя на Этайн, как на круглую идиотку. Мол, ты что, городская, кто ж в страду надолго из деревни отлучается? Но потом, по всей видимости, испугавшись, что чародейка разозлится, заискивающим голосом продолжила: – Может, просто дадите нам чего? Травок каких?

– Я могу дать вам лопату! – гаркнула девушка, подскакивая с места. – Чтобы вы выкопали три маленькие могилки!

Занавески на окне вспыхнули. Игнис, стоявший в коридоре, тут же оказался внутри.

– Этайн! – Он схватил первое, что попалось под руку. Кажется, это был отвар ромашки, и принялся выплёскивать его на остатки занавесок под немелодичный вопль младенца. Посетительница, прижав к себе ребёнка, уже тащила двух остальных отпрысков на улицу.

Этайн тяжело села обратно на жёсткий стул и нервно рассмеялась, глядя, как Игнис сдирает обуглившиеся тряпочки с окон.

– Не пойму, что тут смешного, – ворчал травник морщась. В комнате отвратительно пахло гарью. – Их ещё ба дарили.

– Давно пора было их выкинуть. – Этайн покачала головой. – Извини.

– Да нет, ты права. – Друг медленно подошёл, сел на край стола, протянул девушке кувшин с ромашковым настоем. – Глотни, успокаивает. – На дне кувшина ещё плескалась мутная жидкость. – Потерпи, Тани, всего три дня.

– Три дня. – Эхом повторила чародейка и сделала жадный глоток горькой ромашки.