Академия «Белое пламя»

Подруга извинялась за то, что так быстро сбежала из академии: какие-то срочные семейные дела заставили её едва ли не галопом мчаться в Крайнюю. Пространно и красочно Дахут жаловалась на очередные смотрины. Но, к великому сожалению Этайн, никто из женихов так своенравной эльфийке и не приглянулся. И в самом конце своего длинного письма рок Рив звала Этайн на пышный приём в столичном поместье их семьи.

«Знаю, что ты там совсем покрылась мхом, поэтому приезжай пораньше, хотя бы на пару дней. Иначе я здесь точно с ума сойду с этой материнской заботой», – звучало как настоящий крик о помощи. Этайн хмыкнула, представляя, как Дахут в попытках отбиться от матери, которая пытается сделать из непутёвой дочери благопристойную мадонну и подпихивает очередные портреты женихов.

И хотя перспектива пышного приёма несколько Лисс пугала, сама возможность сменить обстановку и развеяться накануне возвращения в Мучильню крайне её прельщала.

– Письмо от Тео? – Недовольный голос Игниса вырвал Этайн из блужданий по собственным мыслям. Она, уже грезившая по столичным улицам, не сразу сообразила, о чём спрашивает травник.

– Письмо от Дахут. – Этайн заставила и письмо с печатью сгореть у себя в руке. – Тео прислал книгу.

Конечно, Игнис был в курсе и о Дахут, и о Тео. Причём в самых разнообразных подробностях. Именно другу детства Лисс приехала плакаться в плечо, когда поняла, как глубоко она вляпалась с влюблённостью в недостижимую мечту. Игнис терпеливо успокаивал все её истерики и отпаивал настойками собственного производства.

– Ясно. – Травник встал, чуть не роняя скамью, раздражённо передёрнул плечами. – Пойду я.

– Игнис. – Этайн всё поняла и без слов, ей сразу стало неуютно. – Мы же договорились…

– Договорились, Тани. – Парень подхватил свою сумку. – Но это не меняет моих чувств. К тебе. И к твоему Сфорце, который и ногтя твоего не стоит. Увидимся.

И, не дав ей и слова сказать, травник вышел прочь, громко хлопнув дверью.

Этайн так и осталась сидеть на месте, огорошенная этой внезапной вспышкой. Под рёбра забралось неприятное чувство. Оно скреблось, распирало и норовило пролиться наружу слезами. Чародейка пребольно укусила себя за губу. Ну нет уж. Не собирается она винить себя за то, что Игнис решил на неё злиться. День-два, может, неделя, и травник отойдёт.

«Но чувства останутся», – подсказал ехидный внутренний голос. Этайн предпочла от него отмахнуться, старательно игнорируя тяжесть внутри, которая тоже никуда не делась.

Как и предсказывала Этайн, уже к вечеру Игнис вёл себя как ни в чём не бывало. На закате выловил подругу в пролеске, где она тренировалась, попросил, чтобы чародейка помогла с кое-какими зельями, в награду пообещал провести дегустацию знаменитых настоек.

Остаток дней до отъезда прошёл тихо и спокойно. Утром и после обеда Лисс тренировалась либо проводила время у травника, помогая другу, да и подтягивая собственные знания. В моменты отдыха почитывала «Искусство боя» под сенью деревьев или в самом холодном углу дома. Одним словом, отдыхала.

Накануне отъезда Этайн забежала попрощаться с Игнисом. Вставать надо было рано: с рассветом повозка отправлялась в столицу на базар, поэтому посиделки пришлось отменить. Травник нашёлся в комнатке, где в начале каникул Этайн устроила кабинет для приёма посетителей.

– Уже завтра? – поинтересовался он с тенью улыбки.

– Угу. Не говори только, что будешь скучать. – Чародейка крепко обняла друга. От рыжего пахло горькими травами и немножко вином, так что невольно вспомнилась ночь Литы. Мысль яркая и соблазнительная пробежала по позвоночнику, к низу живота – может, остаться сегодня с ним? Последняя ночь, вряд ли что-то испортит. С усилием пришлось от себя эту мысль отогнать. Ничем хорошим, кроме знакомой тяжести у сердца, это не кончится.

– Не буду. – Игнис отстранился первым, аккуратно убрал рыжий локон с лица. Губами коснулся высокой скулы, мягко и ненавязчиво, тут же выпрямляясь. – Береги себя, Тани. И, может, ещё свидимся.

– И ты. – Улыбка у Лисс вышла немного растерянной.

Выходя от травника, она подумала, что всё же была не права. Тяжело на сердце было и от простого прощания. На миг Этайн застыла, крепко-крепко зажмуриваясь, заставляя себя вспомнить насмешливый взгляд васильковых глаз и прикосновение тёплых рук. Что бы ни случилось, даже если они больше никогда не увидятся, она не позволит себе забыть это.

Ранним утром, когда небо уже серело, но солнца ещё не было видно, Этайн побросала в телегу свои пожитки – косу, мешок с книгами и наспех всунутыми лепёшками, крепко обняла родителей и запрыгнула следом.

– А коса тебе зачем? – хмыкнул возница, с кряхтеньем забираясь на козлы. – Бурьян косить?

– Головы.

Телега дёрнулась и заскрежетала по неровной, но сухой дороге.