Академия егерей

 — Астер, милочка, вы ж еще не спите? Я видела свет в окне… Пойдемте чаю выпьем перед сном. Неспокойно мне что-то, дорогая…

50. Эгиль

Я посмотрел на себя в крошечное зеркало и недовольно сжал губы. Красавец! Синяк под глазом наливался фиолетовым цветом, ссадина на скуле алела. Ругаться всеми словами, которые в голову придут, было нельзя: одну из коек в кабинете лекаря занимала маленькая девочка. И уже если она — слабая и серая от болезни — не жаловалась, то мне и подавно не стоило стонать. Боли особой не было, что я мало синяков в жизни получал? Лекарь ушел за примочкой и мазью, а мне оставил зеркальце, чтобы я полюбовался на свою первую рабочую травму. И с чего я решил, что способен выполнять обязанности помощника инструктора по ближнему бою? Из-за того, что раньше учился этому самому ближнему бою? Глупец! И понадобилось всего-то три дня, чтобы это понять.

Мастер Рольв — тоже хорош, улыбался, подбадривал, подсказывал. И в принципе я действительно неплохо провел первых семь спаррингов со старшекурсниками, а дальше, правда, руки трястись начали и перед глазами все слегка поплыло. Курсанты дорвались до возможности потыкать в преподавателя палками и радостно бежали на занятие. А на старшем курсе парней было почти что три десятка! Я как представил, что теперь меня вся эта толпа будет палками бить, то дрогнул. Вот правда. Но мастер смилостивился и быстро разбил группы на части. Пять человек в утра со мной отрабатывают бой, остальные десять разминаются подприглядом инструктора. На следующий день все повторялось, только с другой группой.

А ведь еще были средний курс и младший. А еще я, толком не успев переодеться, мчался на какое-либо занятие, чтобы вспомнить хотя бы что-нибудь из когда-то выученного. Один экзамен уже удалось сдать — с грамотой у меня проблем не было. Конечно, принц всегда может воспользоваться услугами секретаря или писаря, но некоторые письма, да хоть любовные послания, лучше писать своей рукой. И вряд ли какой женщине понравится, когда в ласковых красивых строках несколько дурацких ошибок!

В общем, Академия не просто ухватилась за меня, еще и тщательно пережевывала. Благо, завтра был мой первый выходной. Я всерьез планировал вернуться в поместье и посмотреть на результаты работы по его защите. Вот только не знал, удастся ли встать с утра. Усталость надвигалась как волна.

Вечером я читал книги, пока не засыпал. Даже мой огонь тлел очень слабо. Но как бы я ни фыркал, какую бы радость ни испытывал, проснувшись на целой постели, на простыне понемногу добавлялось коричневых прожженных пятен.

Синеглазку я встретил в первый же день и почувствовал странное беспокойство. На лице у нее были пятна, то ли ожог, то ли укус. Да и сама она выглядело потерянно и с какой-то грустью пила компот на ужин. Наверное, что-то произошло в лаборатории. Странные отметины еще раз подтверждали, что алхимия до добра не доводит! Подходить я к синеглазке не стал, но посочувствовал взглядом. Правда, когда она это заметила, то выражение ее лица изменилось — стало более закрытым и язвительным.

Ну что за женщина?!

Я покачал головой и отвернулся. И как к ней подступиться?

В следующие дни синеглазка не избегала меня, мы сталкивались взглядами в столовой, иногда во дворе. Она же порой внимательно следила за тренировками курсантов, прислонившись к стене левого корпуса. Я уже знал, что на первом этаже расположена алхимическая лаборатория и поэтому синеглазка так часто там мелькает, а не на третьем — где все учебные классы. К третьему дню я заметил, что изредка, поймав на себе ее взгляд, распрямлял плечи и напрягал мускулы рук. И ведь головой понимал, что поступал так же, как старшекурсники показушничают перед девчонками из столовой, но ничего поделать не мог. Точнее, не хотел.

Подойти же напрямую к синеглазке-алхимику времени у меня просто не было. Забежать в лабораторию на пару минут я мог еще, но чувствовал, что времени на разговор понадобится больше, гораздо больше. Поэтому мне оставалось только, как бы невзначай, переглядываться с ней и ловить удивленные, заинтересованные и откровенно ощупывающие меня взгляды. Было приятно. Курсантов шрамы не смущали, но я-то прекрасно понимал, что вряд ли какая женщина всерьез будет заглядываться на меня. Шрамы отталкивали.

Хотя нет, была одна синеглазка. Но в этом случае не я сам был объектом ее увлечения, а именно что — мои шрамы и странный огонь. И вроде бы наши интересы совпадали — узнать об огне больше, но найти точку соприкосновения все не получалось.

Еще и директор явился на тренировку сегодня утром, посмотрел, как я валяю очередного курсанта, и довольно заулыбался. Разве что руки не потер от удовольствия. За бесценок приобрести отличного помощника инструктора! Но отличным я себя считал до занятия у младшекурсников. Мастер Рольф, конечно же, не мог меня обо всем предупредить! Зачем? Так что я до сих пор на него злился. Хотя и понимал тоже — не вина мастера, что помощник ему достался не совсем обученный.