Академия егерей

— Сейчас, — Эгиль вытащил из своей сумки брошь — красивую, явно не мужскую, с синим камнем — и безжалостно обломал. Протянул мне металлическую иглу. Не совсем то, что нужно, но лучшего все равно нет.

Руки слегка тряслись, пока я не приставила нож к коже и не сделала первый надрез. В этот момент перестали болеть ноги, на которых пришлось сидеть, больше не кружилась голова, и не мешал звук шелестенья насекомых. Полностью оголить участок позвоночника, выбрать один из позвонков в шее, проследить за диагностическим заклинанием. Травма нужна была легкая, желательно конечно чувствительность убрать, но и паралича рук и ног было достаточно. Когда доступ был расчищен, вместо ножа я взяла иглу, медленно обхватила ее магией — переносить предметы так можно, но сложно, энергозатратно и ничего кроме пушинки или тонкой щепки не поднять — и нанесла «легкие повреждения спинного мозга». Совсем как это было в учебнике.

Как только операция прошла, я снова задрожала. К альвам все, устала как проклятая!

— Он жив? — уточнил Эгиль. Я пожала плечами, еще одно диагностическое заклинание пришлось почти что выдавить из себя.

— Да, жив, — обрадовала я нас и попыталась собраться с силами. Надо было снова будить Фаннара и выдавить из него все, что нам нужно знать.

Внезапно в ногах неприятно закололо, и я покачнулась, неуклюже взмахнула руками и чуть не завалилась на спину. Но упасть не успела. Эгиль прижимал ладонь к моим лопаткам и держал меня. Его руки не дрожали, в отличии от моих. И от чужого спокойствия я тоже чуть расслабилась. Да, я и сама бы справилась, пусть и не сразу, но удобнее ведь, когда рядом был тот, кто поддержит. И прикроет на случай нападения.

— Возвращаемся к вопросам, — уже более собрано произнесла я, сосредоточилась на заклинании и потянулась к Фаннару.

70. Эгиль

Мы возвращались в Академию быстрым шагом. За моей спиной над заболоченным лесом вился столб дыма. Когда Фаннар Бетлари перестал дышать, я воспользовался амулетом и сжег его тело. Выбираться из оврага пришлось быстро, не потому что времени было мало и нас ждали в Академии, просто дым был очень вонюч.

Я не чувствовал никакого сожаления от того, что на моих глазах умер знакомый человек. Мы не были близки, а последние слова перед смертью показывали Фаннара в новом свете. Нет, ужасаться было не с чего, просто я окончательно понял, что не поступил бы как он. Я бы не потерял жену. Не рискнул бы здоровьем ребенка.

Хотя я никогда и не был на его месте.

Я никогда не оставался без средств, не сдыхал от голода, не носил затертую до дыр одежду, не жил на грани, не протягивал руку, чтобы просить о милости. Я был рожден принцем, это накладывало ограничения, но привилегий также было немало. Будь моя жизнь другой, возможно, я тоже хватался бы за любую возможность обогатиться и зажить, как хотел. А может, и нет, кто знает...

Но каждый из нас сам решает — делать что-либо или остаться в стороне.

Фаннар Бетлари и его жена не были нищими. Они просто хотели больше — разумное желание для амбициозной пары. Никаких заговоров и тайных планов, лишь одно просто человеческое желание. Они рискнули. Но удача от них отвернулась, а расплачиваться за их решения теперь приходилось другим. Нам с Астер, Академии, маленькой Агде.

Астер держала Фаннара в сознании до последнего, но в итоге его тело отказало — нельзя заставить работать то, что давно сломано. Внезапно он перестал отвечать и реагировать на заклятие, просто обмяк, будто из него вытащили все кости. Астер низко склонилась над телом на пару секунд, а потом подскочила на ноги, жестом показывая мне, что нужно спешить.

И мы поспешили. Правда, синеглазку пришлось придерживать. Не с ее ногами куда-то бежать!

Вытащить из Фаннара удалось не все. Но главное — дорогу к Академии и место, где была лаборатория его жены — он открыл. Последнее добывали с трудом и уговорами, да и то он сдался, потому что там остались его записи с исследованием глаймеры. Астер, конечно же, прошипела что-то вроде «любитель-непрофессионал», но, к моему удивлению, не стала утверждать, что сама со всем разберется.

Свою дочь Фаннару спасти хотелось. Он и шел на болота за глаймерой не ради других, а ради дочери. Он любил ее. Но по мне, так это была странная любовь. Вместо того, чтобы уехать из Академии и показать дочь лекарям, он не оставлял надежды получить выгоду. И вроде бы верно: с деньгами лечение Агды будет и быстрее, и надежнее, можно, обратиться к магистрам — самым могучим лекарям. Но чтобы добыть эти деньги, Фаннар был вынужден задержаться в Академии на годы. А это в свою очередь влияло и на здоровье дочери… Замкнутый круг? Нет, я так не думал. Но я и не Фаннар Бетлари

— Любые документы сэкономят время, даже если исследования проводились непрофессионалом, — вздохнула Астер.

Вот только эти записи еще достать нужно было. А как я понял, рядом с этой лабораторией стоило быть осторожнее. И виной тому была вовсе не Эльса.