Академия Горгулий. Избранница дракона

Ориентироваться в документах с непривычки было сложно, поэтому, отделив интересующую меня часть событий от остальных, я стала читать все подряд. Информации оказалось не так много, как хотелось бы, но кое-что мне удалось узнать.

Например, тело одной студентки было найдено отдельно от остальных – в подземном лабиринте, в скрытой комнате. Судя по описанию, именно эта девушка стала после смерти проводником: у нее было разбито лицо, как если бы ее несколько раз с силой ударили о каменную стену, от этих травм она и скончалась. В комнате, где ее нашли, не обнаружили ничего подозрительного. Писавший отчет Морн предположил, что само помещение создали исключительно из-за необходимости спрятать тело. Возможно, речь шла о той комнате, о существовании которой знал Колт и которую никогда не видела я.

Но особенно любопытно было другое: отчет Морна указывал и на то, что девушка погибла на пару дней раньше, чем произошло нападение на замок. Однако в итоговом заключении Патрика Рабана она значилась среди жертв мертвецов Шелла.

– Вот и первая подтасовка, – пробормотала я себе под нос, делая пометку на чистом листе бумаги. – Но теперь хотя бы понятно, почему ты бродишь там одна, а не ходишь с остальными.

К описанию и отчету прилагалось «сообщение» другой студентки: та утверждала, что у погибшей были любовные отношения с кем-то из руководства академией. По ее предположению – с погибшим чуть позже директором.

А что, если у нее был роман с самим ректором? Мог ли тот жестоко убить любовницу, если та грозила ему оглаской? Стал бы он это делать, когда полным ходом шло расследование с привлечением хозяина земель? И если да, то по какой причине? Она шантажировала его, грозясь рассказать об их связи лорду Ардему, который так удачно ошивался поблизости? И тот ведь сделал вид, что закончил расследование и уехал, может, родственник тоже в это поверил, вот и расправился с шантажисткой?

Версия мне нравилась, она объясняла секретность и то, что родственник Рабанов исчез с радаров. Если, конечно, драконы могли счесть его преступление достаточным для такого наказания. И если дракона-аристократа действительно можно шантажировать подобной связью.

Я еще немного порылась в документах и смогла разыскать упоминания возраста и семейного положения интересующих меня мужчин. Директор Акнор – тридцать шесть лет, вдовец. Ректор Рабан – сорок девять, женат.

– М-да, шантаж возможен, а вот сама связь…

Погибшей студентке было двадцать, в ее роман с тридцатишестилетним вдовцом я еще могла поверить, но с женатиком, которому под пятьдесят? Он же был старше Колта!

– Фу, гадость, – скривилась я, попытавшись вообразить такую парочку. – Это надо очень любить деньги.

Впрочем, учитывая, как они тут все с ума сходят по драконам, могло быть и такое.

В этой истории зацепиться больше было не за что, поэтому я перешла к следующему вопросу: почему остальные студенты в посмертном существовании выглядят невредимыми? Как погибли они? Я нашла соответствующий документ, в котором описывались их тела, но не смогла осилить его до конца, мысленно порадовавшись тому, что этот мир еще не дошел в своем развитии до фотографии.

Описание было шокирующим, смерть тех студентов – ужасной. Фигурировали упоминания многочисленных травм, оторванных конечностей, ожогов и полностью сгоревших частей тел. Я отложила лист, не дочитав, и прикрыла глаза, стараясь не визуализировать то, что узнала. Предпочла воскресить в памяти лица ребят, которых увидела тогда ночью во дворе. Почему они выглядели такими живыми? У себя на листочке я записала: «Как все-таки умерли остальные?»

Когда какое-то время спустя Рабан вернулся в свои комнаты, я все еще сидела над документами. Все, что можно было прочитать о трагедии в замке, уже прочитала, и теперь бессистемно перебирала другие документы, пытаясь найти в них ответ на вопрос, почему Шелл ринулся в Замок Горгулий, когда ему следовало уносить ноги. Но пока ответа не было.

Я так погрузилась в свои изыскания, что едва заметила, как за спиной сначала тихо скрипнула, открываясь, а потом приглушенно хлопнула дверь. Лишь когда Рабан приблизился к столу и положил свои заметки рядом с моими, я осознала, что больше не одна.

– Нашел что-нибудь полезное? – поинтересовалась я, откидываясь на спинку кресла и поднимая на Рабана вопросительный взгляд.

– Кое-что, – рассеянно кивнул тот, с интересом рассматривая разложенные по всему столу бумажки и мои пометки. – Но тебе едва ли это понравится. Во-первых, Ольга не местная. Приехала не издалека, но все же живет гораздо дальше от границы с Мертвыми землями, чем мы здесь. Даже если бы ей что-то нашептали, следы экспериментов обнаружили бы гораздо дальше Бордема.

– Черт… – вырвалось у меня.

– Во-вторых, – невозмутимо продолжил Рабан, – я просмотрел дела всех твоих друзей, не только Марин Николеску. Чтобы понять, кто из них мог поддаться шепоту.

– И?