Академия Иммерсии: Портал судьбы

Способность видеть в темноте к тому же имела и свои минусы. Да, я мог разглядывать мир в ночные часы, но мои глаза стали чрезвычайно чувствительны к внезапному свету. Простой всплеск солнечного света через открытое окно мог вызвать острый дискомфорт, заставляя меня щуриться и отворачиваться. Новые способности требовали от меня не только адаптации, но и постоянного самоконтроля. Я должен был научиться жить с этими дарами, понимая, что они делают меня не просто другим, но и вносят в мою жизнь нотки смущения и неловкости, к которым мне еще предстояло привыкнуть.

Но самым смущающим было обострение моих сексуальных чувств. Я начал чувствовать феромоны, испускаемые девушками, настолько явно, что порой мое тело реагировало на них уж слишком… энергично. И, конечно, подобное внимание не могло остаться незамеченным, вызывая краску стыда на моих щеках и смущенные улыбки у окружающих. Хуже всего то, что я понимал, что большинство представительниц противоположного пола в курсе моего «состояния» и даже адекватно воспринимают его, но легче от этого не становилось. В МежМирье к вопросу интимной стороны жизни в целом подходили на порядок проще, чем на Земле, но для осознания этого нужно было больше времени для ассимиляции. Если в СССР секса не было, то в МежМирье, согласно моему обострившимся слуху и обонянию, он был ПОВСЮДУ!

Чтобы научиться хоть как-то контролировать все это иномирское великолепие, встроенное в мой организм, пришлось напомнить Лиане о требовании ректора. Именно она должна была взять это вопрос под свой контроль и учить меня волчьему уму-разуму. Принцесса, после нашей последней беседы, несколько дней старательно избегала ответственности, уклоняясь от разговоров. Но, после того как, опираясь на свой нюх, я, не подумав, ляпнул, что готов подождать, пока у нее закончатся «эти дни», девушка вскипела и прошипела сквозь зубы, что готова приступить к переделке моей хамской рожи уже сегодня вечером. Так что она, призвав на помощь Северрина, взяла на себя роль моего наставника в деле усмирения новых инстинктов. Каждый день, сразу после лекций мы поднимались на старую, заброшенную смотровую башню Академии, расположенную у восточной стены. Это было место, окутанное среди студентов легендами, мифами и страшилками. Говорили, что она была построена одним из первых магистров Академии, великим магом Эдрианом Луноходом, который использовал башню для изучения звезд и небесных тел. Но со временем, по мере развития магии и изменения курса обучения в Академии, башня потеряла свое первоначальное назначение и была забыта. Теперь она, заросшая плотной сеткой вьюнка, одиноко возвышалась на окраине территории, напоминая о давно минувших временах.

Я с первого взгляда полюбил это место, ибо с самого детства обожал высоту во всех ее проявлениях. Приличную часть своего детства и юношества я провел на крыше своей хрущевки. Качество изображения на телевизорах нашего подъезда зависело от идеально точного направления общей антенны, возвышающейся на ней. После даже небольшого ветерка мне приходилось лезть на покрытую потрескавшимся шифером поверхность и корректировать угол поворота, ориентируясь по крикам сестры, контролирующей результат возле экрана. После того, как сигнал получал максимально качественный результат, я оставался сидеть на коньке крыши, разглядывая окрестности и представляя, как летаю над нашим районом, без крыльев, но как птица.

Площадка на вершине башни стала идеальным местом для наших занятий. Отсюда открывался захватывающий вид на окрестности, но главное — здесь нас ничто не отвлекало. Особенно мои обострившиеся чувства. Лиана и Северрин разработали для меня целую программу тренировок, направленных на укрощение моих новых способностей. Мы начинали с медитации, чтобы я научился отделять важные ощущения от фоновых, фокусироваться на одном чувстве, игнорируя все остальные. Поначалу, это давалось ой как нелегко, особенно в присутствии принцессы. По ее словам, наши внутренние звери плюнули на желания своих хозяев и старательно выбивали обоих из колеи сосредоточенности. Благо, ДраКоша в такие моменты мог утихомирить юную сущность во мне, что не желала общаться с владельцем, и дела потихоньку, но продвигались.